Эксперты объяснили, чему стоит учить современное поколение

Извечный вопрос о том, кто важнее, нужнее и умнее — гуманитарии или технари, — в XXI веке вышел на новую стадию дискуссионного развития: есть ли вообще смысл в таком разделении? Стоит ли придерживаться крайностей и воспитывать подрастающее поколение в двух, казалось бы, противоположных ипостасях или все же есть смысл в целенаправленном формировании всесторонней и гармонично развитой личности, которая оказывается способной на все?

Требования нового века

Один из самых популярных литературных персонажей, детектив Шерлок Холмс, как известно, не читал ни беллетристику, ни историю, ни философию. Для него откровением был тот факт, что Земля вращается вокруг Солнца. А на таких исторических деятелей, как Николай Коперник и Жанна Д’Арк, великий сыщик реагировал фразой: «Ну, что-то про них слышал».

— Как представитель технарей в лагере гуманитариев, могу сказать, что трений и споров по поводу того, следует ли обучать физиков истории, сейчас куда меньше, чем в советской системе образования, — считает кандидат технических наук, доцент, заведующий кафедрой прикладной информатики СанктПетер бургского гуманитарного университета профсоюзов Валентин Слюсарь. — Гуманитарных предметов для студентов технических специальностей осталось не так много. В моей молодости, например, самым страшным экзаменом была философия. Почему это плохо? За счет этого страдает компетенция подготовки по профильным специальностям, по тем сферам, ради которых ребята, собственно, и пошли учиться в вуз.

В современной системе, на мой взгляд, гуманитарные дисциплины пусть и остались, но отвлекают в куда меньшей степени.

Впрочем, существующие ныне требования времени диктуют свои условия. Науки развиваются не только на стыке смежных специальностей вроде физики, химии и биологии, но и на грани, казалось бы, совершенно несовместимых направлений: бизнес и культурология, биология и лингвистика, инженерия и массовые коммуникации.

— Современная жизнь говорит о том, что разделение на технарей и гуманитариев морально устаревшее, — говорит кандидат исторических наук в Национальном исследовательском университете «Московский институт электронной техники», соавтор дисциплины «Социокультурные процессы в современном мире» Татьяна Попова. — В наше время мы имеем возможность добавлять гуманитарные знания к развитию технологий. С другой стороны, создавая технологии, нужно понимать социальную среду и запросы целевого потребителя. Тут вступают в силу социальные навыки. Образно выражаясь, в XXI веке не имеет значения, умеете ли вы готовить борщ.

Главное — умеете ли вы его продать. Ключевой вопрос, которым должны задаваться студенты, — будет ли их компетенция востребована.

Корни проблемы — в школьной системе

Как утверждает доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой массовых коммуникаций в Международной академии бизнеса и новых технологий Валентин Степанов, главный принцип современного образования — обучение в течение всей жизни, так называемый life long learning. Технарь и гуманитарий сегодня — это две стороны одной личности.

— Давайте будем реалистами: подавляющее большинство тех, кто сейчас учится в университетах и школах, ни к гуманитарному, ни к техническому складу ума никакого отношения не имеют, они попросту недообразованы, — категорично утверждает кандидат философских наук, доцент Московского городского психолого-педагогического университета, главный специалист Российского государственного архива социально-политической истории Сергей Соловьев. — Современная система образования — это руины советской системы с плохо привитыми к ней отростками болонской.

Школьники и студенты попросту не умеют работать с информацией. Все заточено под Единый государственный экзамен. Почему-то раньше специалистам не надо было платить за курсы повышения квалификации. Они могли переобучаться сами. Была фундаментальная подготовка, владение не просто прикладными навыками, а теоретической наукой. И на мой взгляд, качество профессионалов обуславливалось той самой общей культурной базой. Простой пример: первый разрешенный вечер памяти Осипа Мандельштама прошел на мехмате Московского государственного университета.

По мнению Соловьева, то, что происходит с нынешним образованием, — это искусственное разделение сфер науки. И узкопрофильный специалист — это плохой специалист. — У всех нас есть врожденные свойства мышления, — объясняет Попова. — Некоторые люди мыслят конструктивно, последовательно, раскладывая все по полочкам. Другие — художественно, воспринимая мир через образы. Это биологическая предрасположенность. Но это не имеет ничего общего с уже социальным делением на тех, кто конструирует самолеты, и тех, кто читает книги. Каждому необходимо с самого начала давать широкое и фундаментальное образование.

Статус: «командный игрок»

Однако хорошо это или плохо, но сейчас и перед школой, и перед университетом стоят совершенно иные, отличные от классического обучения задачи.

— Когда мы думаем, что давать нашим студентам и что является перспективным фокусом развития, мы понимаем, что сейчас цифровые технологии серьезно меняют бизнес-контекст, практически каждую его функцию, — считает проректор по учебной работе одного из российских корпоративных университетов Наталья Шумакова. — Если раньше мы фокусировались на развитии профессиональных способностей, то сейчас в почете так называемые мягкие навыки: взаимодействие в команде и обратная связь. Речь идет обо всем том, что позволит специалисту работать в команде и быть качественным сотрудником, который привносит в работу всего предприятия нечто ценное.

В этом есть своя доля истины: в одиночку сейчас не создается ни один крупный проект. Да, профессиональные компетенции были и остаются приоритетными. Но реальность такова, что даже высококвалифицированный эксперт, не способный грамотно представить свой продукт, найти контакт с клиентом и завести полезные связи, оказывается на окраине карьерного пути.

— Пусть это и требование времени, у такой системы заточки студентов под запросы определенной компании масса недостатков, — утверждает Сергей Соловьев. — Гармонично развитая личность со своими предпочтениями, потребностями и запросами на самом деле много требует: комфортных условий, высокой зарплаты, учета собственных интересов. А личность, которую натренировали на определенные навыки и задачи, на осуществление чьих-то чужих целей, не требует ничего. Это концепция винтика в системе, фабрика биороботов, если хотите.

Русский менталитет против западной практики

Уже упомянутый выше Болонский процесс — та реальность, в условиях которой приходится существовать всему современному высшему образованию. Изначально преследовавший исключительно благие цели — стирание границ, сближение университетов и создание единого европейского пространства качественной подготовки ученых, — он словно разбился о русский менталитет.

— У нас психологически нет этой особенности взять и заточить себя под что-то одно, — объясняет поэт, издатель и переводчик Юрий Крылов. — Русский человек любопытен по своей сути. А болонская система, как и популярные нынче корпоративные университеты, требует той самой узкопрофильной специализации и формирует стандартных, ничем не выдающихся специалистов.

По словам Соловьева, проблема болонского процесса заключается и в его экономической составляющей. Это, как утверждает специалист, искусственное насаждение неких внешних форм с целью сокращения расходов на систему образования. Однако применимы такие весьма рискованные шаги далеко не ко всем сферам деятельности. Не просто так эксперты даже речи не ведут о разделении на бакалавриат и магистратуру, например, медицинских вузов.

— В определенный момент национальные системы образования были разрушены, что по инерции вызвало огромный всплеск активности в этой области, — говорит Валентин Степанов. — Но никто не учел, что образование — это очень сложная и очень отлаженная система.

И нужно учитывать не только внешние факторы, но и инструменты, которые используются для преподавания. Этого нет. Еще один фактор заключается в том, что болонская система — это стандартизация. А введение новых стандартов влечет за собой безумную бюрократию. Все упирается в конфликт привычек и текущих постоянно меняющихся условий.

Мир требует многообразия

Эксперты сходятся в одном: специалист, которого требует современный мир, должен быть всесторонне развитой личностью, способной отвечать вызовам рынка труда.

— Важно осознанно менять карьерные траектории, осознанно общаться с руководством, осознанно строить свою жизнь, — утверждает Шумакова. — Да, ключевые фокусы развития — это цифровые навыки, в такое уж время мы живем. И те, кто этого не замечает, остаются за бортом. Однако без умения налаживать коммуникацию в бизнесе не выжить.

Согласен с коллегой и Степанов: вне зависимости от склада ума самым главным остается стремление к самоактуализации.

— А в противоречиях ничего опасного нет, именно противоречия являются движущей силой, — добавляет специалист. — Я вспоминаю слова Станислава Лема: «Высшее образование — это не поза всезнайства, это поза задумчивости». Зачем мы учимся? Ведь не только для освоения своей профильной системы. Инженер не просто что-то создает своими руками. Он должен эти продукты продвигать на рынке, должен работать с людьми. Хотим мы или нет, мы должны учитывать современные реалии.

По словам Поповой, современная система высшего образования загнана в такие рамки, что давать студентам фундаментальных знаний просто нет возможности. А поскольку борьба с этим неповоротливым механизмом вряд ли даст должный эффект, главная цель исполнительных звеньев этой системы — дать весь возможный максимум тем, кто пришел за знаниями и профессией.

— Мы должны давать молодежи должный понятийный аппарат, должны учить их критически мыслить и понимать то, что они учат, — считает Крылов. — Насильно никого не образуешь.

Гуманитарий ты или технарь, если ты не читаешь и не интересуешься, толку не будет.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Виктор Садовничий, ректор московского государственного университета им. Ломоносова:

— Точные науки среди абитуриентов крайне востребованы. Заявлений больше всего у мехмата и факультета вычислительной математики и кибернетики. Что касается гуманитариев, это, конечно, экономический и государственное управление. Мой главый призыв — дать вузам право на введение собственного экзамена. Сейчас выпускники учат только то, что им пригодится на ЕГЭ, обходя стороной такие фундаментальные науки, как физика или химия.