[i]Академик [b]Вячеслав Таболин [/b]продолжает разговор об острых проблемах лечения маленьких пациентов....Никогда прежде не видел я Вячеслава Александровича столь озабоченным.Оказалось, он переживает события, связанные с недавним 9-м съездом педиатров. Сначала депутаты Государственной думы, а затем и сама Валентина Матвиенко предложили ведущим детским врачам России «Концепцию демографической политики Российской Федерации на период до 2015 года».[/i][b]Поверят ли женщины чиновникам?[/b] — Поймите меня правильно, — говорит В. А. Таболин, — я не против самой концепции, в ней много ценного, необходимого. Но когда ее авторы заявляют — мол, надо стимулировать рождаемость путем увеличения доплат за третьего ребенка, у меня возникает вопрос: почему они думают, что женщины тут же захотят иметь и третьего, и четвертого ребенка? Почему считают, что женщины поверят обещаниям чиновников, когда во многих областях России не доплачивают, а то и вовсе не платят ни за первого, ни за второго ребенка? И сколько надо платить за третьего? По моему разумению — никак не меньше того, чтобы хватало одеть, обуть и прокормить всех троих детей! Возможно ли это, особенно если распоряжаться деньгами будут местные, или, как нынче принято говорить, «региональные» власти? Да еще учтите, женщины прекрасно знают, что здоровыми появляются на свет далеко не все дети.Кто спорит, рождаемость надо стимулировать. За последние 10 лет население нашего государства уменьшилось примерно на 3 миллиона человек, в основном из-за того, что резко сократилась продолжительность жизни. Но ведь каждый год рождается в среднем 1 миллион 100 тысяч детей, и этого числа новых маленьких граждан вроде было бы достаточно, чтобы хотя бы в цифровом измерении компенсировать потери численности населения. Но ничего подобного не происходит. Вы спрашиваете — почему? [b]Почему нас становится меньше...[/b]— Да потому, что около 17 процентов новорожденных детей и в Москве, и тем более в других, менее благополучных регионах умирают, не дожив до года. Семнадцать детей из каждых ста народившихся! Причем десять младенцев из этих семнадцати умирает в первую неделю после появления на свет. Вот такая, прямо скажем, нерадостная статистика.Но беды детей и матерей на этом не кончаются. Дело в том, что только 20 процентов младенцев рождаются здоровыми, а остальные 80 процентов — с той или иной патологией. Понятно, что не все из них доживут до школьного возраста, тем более — до совершеннолетия. И нетрудно себе представить опасности, которые подстерегают потомство тех, кто выживет.Я не пытаюсь вас пугать. Я просто коротко, конспективно рассказываю о реальной ситуации, сложившейся в нашем обществе. Напомню, что перед Великой Отечественной войной рождалось не 20, а 90 с лишним процентов здоровых детей! Да, конечно, изменилось многое — нынешнее общество состоит из потомков людей, перенесших немыслимые тяготы и напасти.Не говоря уж о том, что война лишила Россию самых здоровых и сильных мужчин и женщин.В послевоенные годы почти повсеместно были проблемы с полноценным питанием. Во много раз ухудшилась экологическая обстановка в городах и даже на селе. Я уж не говорю о проблемах, связанных с реформами последних лет. Но ведь есть разница — 20 процентов или 90! Нет, никакими доплатами демографических проблем не решить. Лозунг «Рожать, рожать и рожать!» — это не ленинское бесспорное «Учиться, учиться и учиться!» Тут есть такие особенности, такие задачи, которые не поддаются прямолинейным решениям.Вы спросите — а какое есть решение? Что я предлагаю? Есть решение. Оно было сформулировано еще 240 лет назад.[b]Концепция Михайло Ломоносова[/b]В 1761 году Михаил Васильевич Ломоносов направил графу Ивану Ивановичу Шувалову письмо, озаглавленное так: «О размножении и сохранении российского народа». Тогда демографическая ситуация в России тоже складывалась неблагополучно: очень высока была смертность, в том числе детская. И Ломоносов в качестве основополагающей меры предлагал позаботиться о сохранении жизней новорожденных детей.В самом деле, подумайте: если б смертность среди детей до года была не семнадцать, а хотя бы семь процентов, это значило бы, что каждый год сто тысяч новых граждан пополняло население России! И еще столько же, если не больше, прибавлялось бы ежегодно, если рождалось не 20 процентов здоровых детей, а хотя бы 60—70! Статистика и социология — не мои специальности, но я убежден: во главу любого закона по улучшению демографической ситуации в нашей стране нужно поставить заботу об искоренении детской смертности.Прежде всего — смертности среди детей до года от роду. Ведь именно в этом возрасте закладывается здоровье человека и в конечном итоге — здоровье нации.Что, по моему мнению, необходимо сделать? Во-первых, избавиться от непроизвольно сложившейся «традиции», когда акушеры и гинекологи работают независимо от педиатров. Мы должны работать вместе, параллельно, лечить мать и дитя совместно еще во время беременности.Во-вторых, необходимо совершенствовать раннюю диагностику. А значит, надо производить в России или закупать за рубежом специальное оборудование, различные препараты — без таких затрат проблемы не решить. Исследование плода на генетическом уровне пока возможно лишь в четырех городах страны (в Москве, Петербурге, Уфе и Томске), а должно войти в практику родильных домов по крайней мере всех крупных городов.В-третьих, насущно необходимо расширить исследования по внутриутробным инфекциям — вот проблема, которая всех волнует, но мало где решается. Нужны специальные лаборатории при родильных домах. Конечно, это тоже дополнительные затраты, но ведь из ничего ничего и получишь...Еще до родов врачи должны знать, не подстерегает ли мать и ребенка краснуха, цитомегаловирус, коксакивирус, герпес, какая-либо другая напасть, каких в наше время известно множество.В-четвертых, женщины, планирующие завести ребенка, должны иметь возможность заранее и самым тщательным образом обследоваться. Причем — бесплатно, что пока очень важно для большинства наших женщин. Еще живы женские консультации — надо дать им все необходимое для проведения исследований.Надо создавать перинатальные центры — родильные дома со специальными отделениями патологии новорожденных.Может быть, там, где это возможно, превращать в такие центры существующие родильные дома.Я считаю, надо не только морально, но и материально поощрять врачей, медсестер, санитарок, работников специальных лабораторий в родильных домах и женских консультациях за снижение детской смертности и заболеваний младенцев.Конечно, я не все необходимое перечислил. Да и не в перечислении суть. Я просто хочу еще раз подчеркнуть: улучшение демографической ситуации в нашей стране надо начинать с заботы о здоровье беременной женщины, плода и новорожденного. Когда эта — кардинальная — проблема будет решена, тогда и доплата за третьего ребенка, может быть, сыграет свою стимулирующую роль.[b]О сердце и молоке матери [/b]— Ну для разрядки расскажу вам анекдот. Правда, на мой вкус, не очень смешной, скорее — горький, — вздохнул Вячеслав Александрович. — Знаете о чем думает плод в утробе матери? В первые три месяца — будет ли у меня отец? В следующие три месяца — захочет ли ухаживать за мной бабушка? В последние три месяца — даст мама мне молока или нет? А ведь это серьезнейшая проблема — значительная часть женщин еще в родильном доме не имеют грудного молока! Отчасти оттого, что слишком много рожает девочек 15—17 лет, организм которых недостаточно развит — и тут медицинские проблемы тесно связаны с проблемами нравственного воспитания. Отчасти это происходит оттого, что здоровье многих взрослых женщин-рожениц в наше время оставляет желать лучшего.Помню, мой учитель, замечательный ученый, академик Георгий Несторович Сперанский, рассказывал, как в конце 20-х годов он в целях повышения рождаемости проводил в нашем институте «шоу-смотр» здоровых младенцев. Приходили молодые матери с грудничками, приходили новобрачные, еще только мечтающие о детях. Естественно, врачи консультировали женщин. Смотр имел успех... А у входа в аудиторию, где проходил смотр, висел плакат: [b]СЕРДЦА И МОЛОКА МАТЕРИ НИЧТО ЗАМЕНИТЬ НЕ МОЖЕТ! [/b]Думается, этот лозунг и есть формула улучшения демографической ситуации в нашей стране.