Пусть говорят!

Первый день показал: политикой в гайд-парках пока не пахнет. Как и ни чем серьезным вообще.

Корреспондент «ВМ» посетил митинг против бытового хамства и демонстрацию одиноких девушек в парке Горького.

Время начала митинг против хамства неумолимо приближалось, а выделенная под гайд-парк бывшая парковка оставалась девственно чистой. Только стайка девушек-организаторов сиротливо жалась у входа, да на Крымском мосту целовались юные парочки, на гражданскую активность которых рассчитывать явно не приходилось. И было совершенно непонятно, откуда возьмется заявленная организаторами целая тысяча митингующих. Телепортируется, что ли? Как всегда, спасли фотографы и операторы с камерами наперевес, создавшие видимость аудитории. А статус этому журналистскому междусобойчику обеспечил скучающий экипаж дежурной полицейской машины.

Симпатичные девушки растянули строгое предупреждение: «Если хам – не дам». Хотя никто и не просил. Ни по-хамски, ни культурно-вежливо. Баннеры вообще адресовались сильному полу: «Не хамите, мужики, не хамите» и другие назидательные соображения того же уровня креатива. Напали организаторы и на хамство собачников, не убирающих за своими питомцами. Живым укором глядел добродетельный далматинец с табличкой на шее: «Не выгуливаю хозяев без совка». Песик, правда, бессовестно врал: совка у хозяйки не оказалось. Она пустилась объяснять, что убирает какашки в пакетик.

Администрация Парка Горького огородила площадку легким переносным заборчиком, повесила у входа правила поведения и посчитала задачу выполненной. Никаких трибун для ораторов не предусмотрено. Да они, впрочем, борцам с хамством и не требовались. Только психолог и телеведущая Анетта Орлова попыталась забраться повыше.

- Если мы перестанем обращать внимание на вербальную агрессию, то хамы поймут, что их поведение неэффективно. Надо почаще говорить друг другу хорошее, и тогда любовь и доброта победят, - посоветовала Орлова обступившим ее журналистам.

Удивительно, но схожие мысли высказали и наши знаменитые бойцы – двукратный чемпион мира по боевому самбо Али Багаутинов и чемпионка России по тайскому боксу Юлия Березикова.

- Вам лично мешает хамство? – спросили Али.

- Мне ничего не мешает, надо идти вперед, ни на что не обращая внимание, - философски ответил самбист, способный окоротить любого наглеца. – Лучшее оружие против хама – это его полный игнор.

А прекрасная Юлия посоветовала давать детишкам уроки самообороны. Но тихо предупредила: не надо учить девочек, как это порой делают инструкторы, сразу бить мальчиков в пах...

Неторопливую беседу о непротивлении хамству насилием взорвал эпатажный актер и певец Никита Джигурда. Правда, сфокусировать свой бешеный темперамент на заявленной теме ему не удалось:

- Не надо митинговать против, надо за! За свободу любви, за свободу интернета! – захрипел Джигурда и воздел руки к небу: – Космос, Солнце надо в себе открывать! – призвал он и начал декламировать свои стихи на злобу дня:

Первого мая открыли гайд-парк,
Каждый здесь может выразить «фак»!

- И это прекр-р-расно! – надрываясь, развивал свою мысль Джигурда. - Надо же пар из котла выпускать нашей оппозиции, которая бы на месте нынешней власти об...сь! Каждый здесь может выразить «фак»! Я поздр-р-равляю всех!

Торжествующе оглядев немногочисленных присутствующих и насладившись произведенным эффектом, певец метнулся к своему «хендаю» и был таков. Молчание прервала организаторша, заметившая, что на мосту собралась кучка зевак:

- Перестаньте на нас сверху плевать! – взмолилась она. – Лучше спускайтесь и присоединяйтесь!

Но никто ей не внял: пламенный митинг закончился, а до следующего пункта программы - явления народу трехсот девушек, озабоченных своим одиночеством, оставалось битых два часа.

Да еще эти девушки оказались существами крайне необязательными. В назначенный срок ни одна одинокая прелестница так и не появилась. Зато приехал руководитель Департамента культуры Сергей Капков, решивший лично проинспектировать, что делается в гайд-парке на подшефной ему территории ЦПКиО.

- Журналистов тут гораздо больше, чем участников, - сразу отметил он наметанным взглядом. – Наверное, сегодняшние темы митингов москвичей не очень интересуют... Вот если бы прошел митинг в защиту бездомных собак, я сам бы принял в нем участие! – пообещал чиновник, чем снискал симпатию многих собравшихся на площадке.

А поглазеть на одиноких девушек подъехали не только журналисты. Десяток молодых людей очень надеялись поближе познакомиться с какой-нибудь ничейной красавицей. Когда все сроки прошли и надежды растаяли, девушки все же явились. Было их, правда, не триста, а чуть поменьше. Ровно четыре. В руках они держали опознавательные знаки одиночества – букеты желтых воздушных шариков. Юнцы разочарованно засопели: возраст девушек заставлял вспомнить старика Бальзака. В одной из красавиц я узнал свою добрую знакомую, которая, казалось мне, не столь уж и одинока... Обручальное колечко на изящном пальчике усилило терзавшие меня сомнения.
Между тем на площадку прибыла вторая партия (слово политическое, гайд-парковское!) девушек, причем моложе первой. Глаза юнцов загорелись.

- Иди вон к той, в кофточке! – хором подбадривали они смелого товарища. Молодой человек неуверенно направился знакомиться, и я мысленно одобрил выбор. Девушка грустно копошилась у стопочки неразобранных плакатиков типа «Хочу платье», и минимум двухчасовое одиночество плескалось в ее прекрасных серых глазах. Завороженный парень хотел было лизнуть щечку, но она отпрянула, истерически вскрикнув:

- Меня нельзя! Вон ее можно, она свободна, - и сероглазая кивнула на подругу.

К девушкам подходили, впрочем, и мужчины серьезные, сугубо положительные. Заводили разговоры про демографию, про взаимоотношения полов. Одинокие в ответ умно рассуждали, нужен ли муж современной девушке или она самодостаточна. Порешили, что, пожалуй, нужен. Как партнер. По жизни, разумеется.

Здесь, как и на первом митинге, журналистов собралось в пять раз больше, чем участниц. Но было и несколько любопытных, специально приехавших взглянуть на русский гайд-парк.

- Я думал, будут серьезные дебаты, выступят специалисты... - разочарованно пожаловался мне Валерий Емельянов из Балашихи. – А это даже митингом назвать нельзя.

Однако не все так безнадежно. То здесь, то там вспыхивали споры, прорезались голоса доморощенных ораторов.

- Замечательно, что в Москве можно свободно говорить о чем угодно! Но такие гайд-парки надо открыть по всей стране. Это здесь однополые любовники могут гулять, взявшись за руки. А пусть в Саратове мальчик попробует одеться как девочка и пройти по главной улице. Что с ним сделают?! – горячо вопрошал некий Роман, и его не без интереса слушали трое случайных прохожих.

Именно такие стихийно возникшие ораторские уголки оставляют надежду, что лондонская прививка традиций свободного слова в конце концов даст урожай на московском асфальте, и в наших гайд-парках родятся свои цицероны. В первый день, впрочем, и без них было нескучно. Но грустно.