Делегация Госдумы во главе с ее председателем Вячеславом Володиным нанесла визит в Туркменистан, где была принята на самом высоком уровне, включая президента страны Сердара Бердымухамедова. Зачем думцы туда ездили?

Интерес России к укреплению отношений с Туркменистаном, весьма закрытой страной, понятен: он обладает богатейшими запасами газа и усиливает свои позиции на азиатских рынках, с перспективой прорваться и на рынки европейские, которые для российского «Газпрома» фактически потеряны. Важно попробовать договориться хотя бы о координации усилий, а в лучшем случае — о перспективных инвестиционных проектах. И хотя такие вопросы, конечно, решаются обычно не на уровне парламентских делегаций, подобные встречи помогают создать общий дружественный фон отношений в целом.

Тем более что в общем плане тема «разработки нефтегазовых месторождений и расширения географии поставок нефти и газа» на нынешних переговорах затрагивалась. Туркменистан занимает четвертое место в мире по запасам газа (15,3 трлн кубометров) по сравнению с 48,9 трлн у России, 34 трлн у Ирана, 23,4 трлн у Катара и 12,9 трлн у США. При этом на первом месте по добыче и экспорту стоит именно Америка, обогнавшая недавно Россию, а не Туркменистан, которому надо сильно вкладываться в технологии и разработку месторождений. Тут могут, теоретически, помочь российские инвестиции.

На сегодня главный партнер Туркменистана в нефтегазовой отрасли — Китай. Именно туда направляется основной объем туркменского экспорта газа. С помощью китайцев построены три магистральных газопровода, по которым в прошлом году было поставлено газа на 4,5 миллиарда долларов. Российский экспорт при всех намерениях переориентироваться на Восток пока в три раза меньше. По очень простой причине: не хватает транспортных мощностей. Одной «Силы Сибири» тут мало. Но и Ашхабад хочет диверсифицировать свои поставки.

Большой передел газовых рынков: зачем Володин ездил в Туркменистан

Фото: gov.spb.ru

В том числе заместить прежнюю долю России (отчасти хотя бы, полностью все равно не сможет), освободившуюся на европейском рынке. Большую роль в этой «экспансии» могут сыграть планы прокладки Транскаспийского трубопровода. Существует еще один проект регионального значения, но он пока буксует. Речь о «тройственном газовом союзе»: идея была предложена Москвой Казахстану и Узбекистану осенью прошлого года. Однако Узбекистан пока отказался участвовать в этом союзе. Казахстан тоже отнесся к идее скептически. У этих стран уже есть хорошо налаженный экспорт газа через Казахстан и Узбекистан из Туркменистана, а также из Казахстана в Китай.

Сейчас строится еще один, четвертый трубопровод, помимо трех имеющихся и доходящих аж до Шанхая. В то же время у Ташкента явно в дефиците собственные разработанные газовые ресурсы. Россия может прийти на помощь и предоставить доступ к своим огромным запасам, благо у нас есть с этими странами общая энергетическая инфраструктура, оставшаяся еще со времен СССР в своей основе. Так что по этой части еще не все потеряно.

Что касается Туркменистана, то он всегда был трудным партнером для Москвы в постсоветское время. До 2019 года, кстати, именно Россия, даже не Китай, была крупнейшим импортером туркменского газа, перепродавая из других точек объемы на другие рынки. Также стоит поговорить о координации усилий в свете намерений Москвы поставлять газ Пакистану (переговоры должны завершиться в апреле). Потому как ведь и Ашхабад давно вынашивает аналогичные планы, собираясь также продавать газ Афганистану и далее Индии и Пакистану.

Объективно говоря, все это повышает потребности именно в координации усилий основных игроков региона. В конце концов, если более-менее успешно работает «нефтяной картель» ОПЕК+, то почему бы не появиться «газовому картелю». Однако путь к согласию будет непростым, предстоит преодолеть немало чисто политических препон и предубеждений против прежнего «старшего брата» в семье советских народов.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции