Недавно стало известно, какие писатели вошли в короткий список Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия текущего сезона. Включение в этот список – уже признание значимых заслуг автора перед нашей художественной словесностью.

Напомню, что в короткий список вошли:

Байбородин Анатолий Григорьевич, прозаик, детский писатель, литератор;

Богатырев Александр Владимирович, режиссёр-документалист, кинокритик, писатель;

Бурляев Николай Петрович, кинорежиссёр, писатель, поэт;

Воронцов Андрей Венедиктович, прозаик, критик, публицист, популяризатор литературного творчества;

Дмитриев Сергей Николаевич, писатель, главный редактор издательства «Вече»;

Козлов Сергей Сергеевич, писатель, сценарист, журналист;

Лютый Вячеслав Дмитриевич, заместитель главного редактора журнала «Подъём», литературный, публицист;

Шацков Андрей Владиславович, поэт и журналист.

Литературное произведение может быть абсолютно верным по своей идее, основной мысли, интересным по теме и сюжету. И все-таки нужно, чтобы оно затрагивало какие-то струны нашего сердца, чтобы что-то в нас отзывалось на него – тогда оно станет любимым. Поэтому в разговорах о литературе всегда будет присутствовать субъективная нотка.

Хочу коротко сказать о том, что мне самому особенно интересно и близко в творчестве номинантов премии этого года.

Анатолий Григорьевич Байбородин ранее уже входил в список номинантов Патриаршей литературной премии. Я знаю и помню, что он писал рассказы, но в первую очередь его воспринимаю как прозаика, создающего объемные произведения: повести, романы. Если бы кто-то, не знающий этого мастера пера, спросил у меня, кто такой Анатолий Григорьевич Байбородин, первое, что я бы сказал: «Автор повестей и романов». Но в последнем номере журнала «Родная Ладога» за 2024 год я увидел «Путевые вехи» Анатолия Григорьевича, созданные им на основе дневниковых записей. И для меня открылась еще одна грань таланта этого литератора. Тексты совсем небольшие, при этом сохраняется очень узнаваемый авторский стиль Анатолия Байбородина, его своеобразное построение предложений. Например «Зерна» – с этого небольшого произведения начинается журнальная подборка. Текст маленький, а предложения – большие, их всего три. И построение «Зерен» не позволяет даже сомневаться: это рука Анатолия Григорьевича. Процитирую небольшую часть: «Русские писатели в мысленном озарении, в душевном дивлении, запечатлев на скорую руку тающее мгновение, щедро засевали повествование зернами живых зарисовок, и зерна либо светились во мраке повествования звездной россыпью, либо зерна, засеянные не в камень, не в расхожий проселок, но – в ласково вспаханную, нежно бороненную сказовую ниву, рождали обильное повествовательное жито. А ежели сочинитель не ведал, куда засеять зерно, или скорбел, что зерно сгинет в долгой и мудреной повести, то собирал зерна в лукошко – рождались краткие сказы: «затеси», «зерна», «подорожники», «камешки на ладони»». Изумительно трогательно и глубоко сказано.

Фото: Shutterstock

У Александра Владимировича Богатырева я особенно люблю рассказы о вере и верующих людях, о святых прежних времен и о подвижниках наших дней или недавнего прошлого: «О блаженной Ксении», «Памяти отца Николая Гурьянова», «Здесь служил отец Серафим (Тяпочкин)», «Отец Симеон (Нестеренко)». Про отца Симеона Александр Богатырев написал также целую книгу. Она называется «Чудо – дело тихое». Как истинный мастер слова, он находит образные, оригинальные сравнения, позволяющие читателю лучше понять самое главное: «Духовный труд батюшки можно сравнить с работой ткацкого станка, где натянута основа, а челнок, проходя через нее, вплетает разноцветные нити, и так, шаг за шагом, ткется полотно. Основа – это православие. А челнок – батюшка Симеон, сплетавший нити жизни многих людей в общее полотно. Так индивидуальные человеческие судьбы соединялись им в единое Тело Христово. Он был воистину пастырем добрым и мудрым наставником».

Николая Петровича Бурляева знают в первую очередь как режиссера, бессменного многолетнего организатора, руководителя Славянского форума искусств «Золотой Витязь». Мне хочется обратить внимание читателей на два удивительных четверостишия из его стихотворения, написанного в 1983 году:

Я над пропастью любуюсь бездной горной,

Не боюсь сорваться, легче пуха…

Жизнь хрупка, не вечна – смертной формой,

Но мощна, нетленна – Светом Духа.

Обветшают книга, кинопленка,

Холст, вода размоет камня груду…

Смысл жизни – в чистоте ребенка.

Цель – помочь душой подняться людям…

Надо задуматься, чтобы понять смысл жизни, и Николай Петрович через эти глубокие слова нам помогает это сделать.

Я уже вспоминал сегодня недавнюю публикацию в журнале «Родная Ладога», говоря об Анатолии Григорьевиче Байбородине. В четвертом номере журнала «Москва» за прошлый год вышла статья Андрея Венедиктовича Воронцова «“Хожение” русского священника в Крым XVII века», в которой он рассказывает читателям о малоизвестном, забытом памятнике древнерусской литературы. Краткое название этого произведения – «Сказание священника Иакова», полное – «Повесть известна и удивлению достойна о мощах неведомого святого, како обретошася и в коих странах и в коем граде и в которое время списано многогрешным попом Иаковом в лето 7143 (1634) года». Этот священник был в рядах посольства, направленного в Крымское ханство. Речь в статье идет как о произведении и описанных в нем событиях, так и об истории Крыма, христианской жизни на этой земле. Читать эту статью интересно. Там есть вопросы, которые Андрей Воронцов только ставит – будем надеяться, что со временем историческая наука сможет дать точные ответы.

Весной, когда все мы с особым чувством вспоминаем о важном юбилее – 80-летии Победы в Великой Отечественной войне, из книг Сергея Николаевича Дмитриева я чаще всего открываю сборник «Ратные стихи. От Рюрика и Бородино до Прохоровки и СВО». Как понятно из названия, здесь немало стихов, посвященных войнам разных времен. Мне особенно нравится стихотворение «Русская дорога». Оно находится в заключительной части сборника. Не о битве, а о всей русской истории и обо всех нас. Приведу из него несколько строк:

Дорога, русская дорога,

Как парус на семи ветрах,

Летит под горочку полого

И исчезает в небесах…

…На русской вековой дороге –

Погосты, церкви, города,

Трактиры, села и остроги,

И лет бегущих череда.

На ней колдобины и ямы,

И тропы, что приводят в ад,

Но путника спасают храмы

Да древний жизненный уклад…

…Дорога русская сурова,

Но ей прерваться не дано.

Она Руси самой основа

И жизни русской полотно.

Бегут извечные дороги

По русским далям и полям,

Нам путь указывая к Богу

И к нашим русским небесам.

У Сергея Сергеевича Козлова есть роман «И.О.В.». Его стоило бы почитать нашим современникам. В художественной форме Сергей Козлов напоминает читателям о вечных истинах: о том, что и в богатстве, и в достатке, и в бедности надо стараться остаться человеком, не растерять сострадательность и добросердечие. Художественное слово часто действует сильнее прямых призывов, обращений, публицистики. Сергей Козлов в романе показывает: поделиться чем-то может как богатый человек, так и очень бедный, потому что рядом нередко оказывается тот, кому еще хуже. У одного нет почти ничего, а у другого совсем ничего. И если тот, у кого есть совсем немного, делится с тем, у кого вообще нет ничего, это дорогого стоит – нить милосердия, человечности тянется дальше. Всем нам необходимо помнить об этом.

Имена писателей прошлого, ставших классиками, известны всем образованным людям. Если же говорить о современности, то со стопроцентной уверенностью никто не может сказать, чьи произведения войдут в школьную или вузовскую программу, чьи имена будут известны и через века. Свое мнение о работах современного автора, свои впечатления порой хочется сравнить с точкой зрения авторитетного знатока. Как-то я прочитал строки Вячеслава Дмитриевича Лютого о стихал Николая Зиновьева (лауреата Патриаршей литературной премии 2022 года) и поразился, насколько они точны: «Стихи Николая Зиновьева лаконичны. В них всегда есть начальная, почти графическая миниатюра, которая затем соединяется с авторским заключением. Оно бывает разным – это упрек или горький вздох, сокровенная формула показанного или понуждение к поступку, пусть даже и малому […] Здесь нет обилия деталей и спектра чувств – только самое необходимое для того, чтобы соединить в одно целое Русский мир, русского автора и русского читателя».

Есть темы, которые не потеряют актуальности ни при каких обстоятельствах и никогда не будут раскрыты полностью. Всегда будет то, что еще не сказано, что нужно и важно сказать, особенно если это поэтическое слово. «Сказы Куликова поля» Андрея Владиславовича Шацкова подавалась на конкурс изданий «Просвещение через книгу» и вошла в число призеров в 2022 году. Отмечена она была как духовно-патриотическое издание. Как-то сами собой тогда запомнились строки из нее:

И пока над Россией звенят стремена,

Да пребудет одна у России потреба:

Чтобы вдосталь хватило на все времена

Благодатного, вольного, синего неба!

Тут приходят на ум слова Евангелия: «Не хлебом одним будет жить человек» (Мф. 4: 4). Тем и отличается русская душа – глубиной, нематериальной мотивацией в своих поступках, не все в жизни завязано для нее на «куске хлеба» или на рациональном расчете. И главное, что характеризует любого культурного и воспитанного русского человека, гражданина своей страны – это генокод его народа, принадлежность определенной идентичности. Кто не знает «Преступления и наказания» или «Сказа о тульском косом Левше и о стальной блохе», кому чужды полотна И. Е. Репина, В. М. Васнецова, А. А. Иванова, скучна музыка М. И. Глинки, П. И. Чайковского или Н. А. Римского-Корсакого, неинтересна история Смутного времени или Великой Отечественной – скорее всего у него что-то сломано внутри, он с большой вероятностью «выпадет» из общего хода жизни. Дар слова, наличие интеллекта – главное отличие человека от прочих творений Бога, разных, милых и не очень зверушек, но движимых исключительно рефлексами. Но именно слово возвышает человека над всем тварным миром.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции