Забытое время «глушилок»
Забавная дата случайно попалась на глаза: представляете, 23 мая 1987 года в СССР перестали глушить «Голос Америки»*. Через пару лет можно было бы и отметить юбилей этого удивительного события.
Дети мои, правда, не поняли, о чем речь: как это — глушить? Кого, зачем? Им, выросшим в свободе, неведомо, что может быть иначе. Впрочем, потому и ценится она как-то не так...
Степень влияния «голосов» на нашу культуру я начинаю осознавать только сейчас. «Поговори, поклевещи, родной ты мой, транзисторный», — писал Галич, а Высоцкий позже подхватывал: «Вон дантист-надомник Рудик, у него приемник «Грюндиг», он его ночами крутит, ловит, контра, ФРГ!» Это — о «Голосе Америки»*. Редакция которого сидела в Мюнхене. Нес «голос» разное, но менее бредовое, чем сегодняшние заокеанские «вещатели».
В конце 1940-х Борис Лавренев написал ныне забытую пьесу «Голос Америки»*. Она вышла слабенькой, но прокатилась по всем театрам страны и принесла автору Сталинскую премию. «Голосу…» посвящали карикатуры, про него сочиняли анекдоты. И ради него покупались коротковолновые радиоприемники. Как-то на даче я покрутила колесико на приемнике. Внутри вдруг что-то зашелестело, и в комнату хлынул звонкий рок-н-ролл. И тут вошел отец. Так мы первый и последний раз танцевали вместе.
А предложили снять «глушилки» чужих голосов коммунисты-ортодоксы Егор Лигачев и Виктор Чебриков, а не Горбачев. Мне кажется, что они знали, что ко всему незапрещенному советский человек теряет интерес… Так и получилось. И сегодня можно сколько угодно размышлять о том, что притащили нам получившие свободный доступ ветры из США, но я, вспоминая старших товарищей, припадающих к приемничкам WEF и спидолам, задаюсь вопросом. Почему тогда, в условиях несвободы, создавались великие произведения, а наше свободное время пока не явило миру гениев. Парадоксы бытия, не иначе.
* СМИ, признанное сейчас в РФ иноагентом.
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции
