В Евангелии прямо об этом сказано. Когда апостол Петр спросил, до семи ли раз нужно прощать человеку, Христос ответил: «Не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз» (Мф. 18: 22). Это огромная цифра, и вряд ли кто-то будет вести подсчет обид, а значит — прощать надо всегда.

Бывают очень страшные ситуации: убийства людей, детей и другие тяжелые преступления. Но Богоубийство — тоже тяжелое преступление. Однако Господь простил Своих убийц. Пример того, как поступил Христос в такой ситуации — у нас есть.

Нет исключений, где человек может сказать: «Здесь можем не прощать». Но, возможно, есть ситуации, когда необходимо для назидания применить строгость, если это малолетний шалун, или даже наказать в соответствии с законом, если речь идет уже о серьезных злодеяниях.

Но одно дело простить человека, а другое, если это нарушитель или преступник, то, в зависимости от тяжести совершенного деяния, применить соответствующее наказание, вплоть до изолирования от общества, то есть наказать за его преступление, дать возможность осознать совершенный грех. И делаться это надо не с желанием отомстить, а с желанием его исправления.

Фото: Анатолий Цымбалюк / Вечерняя Москва

Прощение и наказание — это разные вещи. Прощение — это внутреннее состояние человека. Мы не оставляем в своем сердце зло на того, кто совершил грех против нас, сказал неправду, пошутил, даже применил свою силу. Мы на гневаемся на этого человека, злимся на него, забывая о том, что это Бог попустил нам это претерпеть от него для чего-то. Для чего? Мы не знаем. А человека иногда хочется назвать негодяем, или еще хуже. Если бы Бог счел нужным и полезным, Он бы не допустил нам страдать от кого-то. Если так рассудим, то поймем, что наш гнев на обидчика — бессмыслен и является лишь проявлением нашей духовной немощи.

В Патерике описан случай, как послушник ухаживал за больным старцем, и по ошибке принес ему не лекарство, а вредное для него питие. И старец выпил его, хотя почувствовал, что молодой монах по невнимательности дает ему не то, что надо. Когда же тот вдруг увидел свою ошибку, он закричал: «Авва, я навредил тебе!». А старец успокоил его: «Сын мой, ты ни при чем, это Господь так попустил — претерпеть мне».

Нам кажется, что это перебор. Но на духовном уровне того подвижника это, наверное, было нормально, раз он так поступил — и выпил без упреков смиренно выпил вредное для себя. Тот старец настолько безраздельно уповал на Бога, что не сомневался, что все попускаемое им Господом идет ему на духовную пользу. Это абсолютное приятие воли Божией, которое нам, на нашем уровне, кажется чем-то невозможным.

Но вот это понимание в тяжелой ситуации: что ее попускает Господь, а не человек, что бессмысленно вскипать злобой или раздражением, надо вырабатывать и нам смирение. Конечно, легко давать подобного рода советы, когда у тебя все хорошо, твои родственники живы-здоровы, не терпят ни от кого вреда или ущерба. Но попробуйте нечто похожее сказать убитым горем родителям, чей ребенок погиб по вине нетрезвого водителя. Все слова повиснут в воздухе. Есть, еще один пример в нашей истории — преподобномученица Елисавета Феодоровна, пришедшая на третий день после убийства ее мужа великого князя Сергея Александровича в тюрьму к террористу Ивану Каляеву. Она сказала, что принесла «прощение от князя». Да еще и подала императору Николаю II прошение о его помиловании, но тот его отклонил. Такой поступок — пример беспрецедентного христианского всепрощения. Он под силу единицам. Но все же неневозможен. Есть еще одна составляющая того самого христианского прощения. Это — молитва. Человеческими силами простить зло бывает невозможно. Но не Богу. С Ним в душе, с Его помощью можно все. Надо только захотеть.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции