Давний мой приятель забросил перо, взялся за бизнес — и преуспел. Поселился в Европе и зажил на широкую ногу. Словом, добился того, о чем мы и мечтали, до краев наполняя стаканы в нашей пельменной на Новослободской. И вот как-то он звонит мне и требует приехать и засвидетельствовать возросший уровень жизни.

«Не оскорблю тебя отказом», — согласился я и вскоре приземлился в чудесном городе и был встречен своим приятелем, восседавшим на BMW. «А на «жигуленке» ты выглядел моложе», — прокомментировал я несоответствие новейшей модели с лицом, носившем стойкий отпечаток социалистического прошлого.

Накрытый стол изумлял красками съестного и количеством невыпитого. «Петрович, — грустно сказал я, — а ведь давно мы не лежали за дружеским столом. Давай посидим лежа, а?» Он все понял, и мы расположились на ковре, но за неимением газетки (проклятый Интернет) разложили закусь на скатерти. Гогочущих нас и застала его жена, вернувшаяся с прогулки с собакой. Та (собака, естественно!) подбежала к нам , даже не вытерев ноги. Я потрепал по холке мелкого пса и приветливо сказал: «Здравствуй, китаец». Жена, поджав и без того тонкие губы, надменно произнесла: «Это не китайская собака, мы купили ее в Париже». Я ответил, что имел в виду вовсе не место покупки, а место происхождения данной породы, которая была весьма популярна у китайских вельмож. В древности эти псы, похожие на помесь бульдога и таксы, использовались для охоты на львов. Царь зверей бежал от таких собак не от страха, а от… позора.

А потом мы бродили по неестественно чистому городу и вспоминали наше прошлое. В котором можно было, не роняя достоинство, жить в непрестижном районе, носить не Armani и кутить в пельменной на Новослободской. И почему мы бежим от прошлого, как львы от позора? Мы стали больше думать о том, что угрожает нашему здоровью и нашему престижу. И перестали думать, о том, что угрожает душе…

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции

Отношения