Желтые бабочки в осенней электричке

Пропали куда-то чумазые дети с гармошками. Разные дети с разными гармошками пели дурными голосами одну и ту же песню на протяжении нескольких лет. Пропал противный лохматый старик, похожий на Черномора, который торговал календарями, картами мира и астрологическими прогнозами. Товар шел плохо, и старик неизменно наезжал на пассажиров, говоря: «Ну, ясно, вам ничего не нужно. Духовная пища вас не интересует. Желаю и дальше пребывать в…» Последнее слово он как бы сжевывал, но было ясно, что оно не означало для нас, мирно едущих на работы или с работ, ничего хорошего. Не нравился он мне… Наверное, Черномор совсем разочаровался в пассажирах нашего направления и теперь сеет разумное где-нибудь на стороне.
А вот другой старик – длинный, худой, дужка очков обмотана синей изолентой – вызывал во мне нежные чувства. Единственный из вагонных артистов, он читал стихи. Пушкина! Зычным, хорошо поставленным голосом и будто совершенно не понимая смысла. Выдавал, что называется, интонацию – такую торжественно-державинскую. И народ просыпался, отзывался… Я еще подумала: «О! Хороший приработок на случай бессрочной задержки гонораров!». Жаль, давно никто Пушкина в электричке не читает.

Но вот вчера… ах, какие замечательные полчаса я пережила вчера! Собственно, это и заставило взяться за перо, выражаясь образно. Представьте: ноябрьская жуть, вечер, вагон забит усталым народом. Тут входит парень. Мальчишка – лет двадцати шести, не больше. Коричневая рубашка, в руках баян, на шее – желтая бабочка. Раздвигает меха и выдает такое! Это был настоящий концерт с конферансом. Попурри российских песен, перемежающееся шутками-прибаутками. «Вы согласны, что наши мелодии – самые добрые и душевные? – восклицал парень. – Если нет, вот вам еще порция!».

Мы, пассажиры, такие отдельные, каждый сам по себе, вдруг объединились в одном каком-то очень добром чувстве. Мы, такие серые и невыразительные в это время суток, при этих дорожных обстоятельствах, вдруг обрели лица! Я видела, как люди выдергивали из ушей наушники, потому что захотели понять: почему соседи вдруг заулыбались, зашевелились, заговорили друг с другом? Парню аплодировали и требовали еще.

Денег он не просил, по вагону не шел с открытым целлофановым пакетом – стоял спиной к тамбуру. Но многие из тех, кто шел мимо к выходу, протягивали деньги. Каждому он что-то желал. Хорошее. Не как Черномор. Лично мне, когда я со «спасибо» протянула свою денежку, он сказал: «Вот увидите, завтра вам повысят зарплату». Эх…

Бог с ним, что пожелание не сбылось, но у меня со вчерашнего вечера бабочки в душе летают, весна у меня в душе, именины сердца…

Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции