Перед войной, утверждают демографы, чаще рождаются мальчики. Не буду спорить. Но я заметил, что накануне демографической ямы чаще рождаются подозрения.

«Регулирование защиты детей от информации эротического и порнографического характера следует распространить и на информационную продукцию, имеющую значительную историческую, художественную или иную культурную ценность для общества», любезно сообщил нам на днях Роскомнадзор в проекте Концепции информационной безопасности детей.

Бдительность, конечно, не мешает никогда, но если, кроме нее, ничего нет, это удручает. Заметьте, и раньше подозрение падало на произведения искусства, но теперь его роняют.

На что надо. Не исключено, что и в Первом концерте Петра Ильича Чайковского острый слух скоро уловит какие-то нетрадиционные ноты.

Ну вот скажите, какое влияние на сексуальную распущенность нашего времени оказывает Рубенс (а его уже заподозрили в этом)? И я отвечу — никакого. Поскольку таких женщин, которых он рисовал обнаженными, сегодня ни за что не взяли бы на работу. Кто ж хочет портить имидж организации? Их же одеть нельзя. Там же не женские фигуры, а отчаянное предупреждение людям, занимающимся нездоровым питанием.

Достаточно взглянуть на его работу «Три Грации» (1639. Дерево, масло, Музей Прадо, Мадрид). Если, кроме мысли «им пора сесть на диету», у вас появится иная, то не откладывайте свой визит к сексопатологу.

Теоретики, кстати, утверждают, что Рубенс рисовал пышных, полнотелых моделей не только потому, что они лучше отражали идеалы его времени, а еще потому, что тело с роскошной плотью, с его складками, выпуклостями и изгибами ему было куда интереснее рисовать». Это не извращение, просто такой склад ума — обожать складки.

Интересно, что надо сделать с эпохой, чтобы рождались самые страшные подозрения? Еще вчера мы совершенно беззаботно пели: «Мы вам честно сказать хотим, на девчонок мы больше не глядим». А сегодня ее сложно исполнить без некой, простите, задней мысли.

Может быть, мы, жившие в эпоху соцреализма, весьма наивно читали «Три мушкетера», и даже поразительная красота и нежность Арамиса (компьютер упрямо правит это имя на «арахиса» — нетрадиционная программа?) не вызывала у нас подозрений. А ныне молодой читатель уже ищет стертые следы лилии на плече самого Атоса. А что подумает он о Д’Артаньяне, соблазнившем практически в один день Миледи и ее служанку? И что теперь? Запретить Дюма? Да, мы прекрасно помним, что Джульетте на момент известных, описанных Шекспиром, событий было всего 14 лет, и что это автоматически налагает на Ромео уголовную ответственность. Но мы понимаем, что нельзя взвешивать на весах УК и даже морали события разных эпох. Ведь странно, если глядя на статую Давида, мы будем видеть его явную некоторую «неодетость», забывая про то, что именно он одолел Голиафа. В этом его главное мужское достоинство....

В искусстве, увы, обнаженная натура иногда может вызывать подозрения. Но в основном у тех, у кого она не вызывает восхищение. Ведь чаще всего именно порочность склонна разгадывать некие скрытые смыслы.

А народ всегда сумеет отличить прекрасное от порочного. И поэтому Венера, даже обнаженная, всегда будет символом безупречной чистоты.

Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции

Дети