Поскольку часть была парадная, и туда привозили всех иностранных гостей, что делало жизнь солдат невыносимой. Ведь чистота казармы должна быть идеальной, а кому приходилось ее драить как не салагам? Плюс ежедневные 6 часов работы на плацу для отработки парадного шага.

От ужасов в строю меня спас… Леонид Ильич Брежнев. Дело в том, что по случаю своего 70-летия — 19 декабря 1976 года — он наградил себя очередной «Золотой Звездой» героя. И я был срочно вызван в штаб дивизии, о чем мне лично сообщил наш ротный.

Начальник политотдела (начПО) дивизии, скрестив брови на переносице, коротко обрисовал ситуацию: «К нам едет новый министр обороны, а в Ленинских комнатах фотографии Генерального секретаря, маршала Советского Союза товарища Леонида Ильича Брежнева с двумя звездами.

Непорядок. Ты работал в «Комсомолке», можешь достать новый портрет с тремя звездами?»

Мой мозг защелкал. «Так, официальные фотографии рассылает только ТАСС, когда они прибудут в редакцию — непонятно. Достать другим путем — шансов никаких.

Не достать — значит, драить казарму и отбивать ноги на плацу»…

НачПО был краток: «Достанешь — Новый год встретишь дома. Не достанешь — будешь стоять всю ночь в карауле. Даю тебе трое суток. Время пошло».

Мне выписали командировочное удостоверение, и я помчался в Москву. Лихорадочно размышлял — кто мне поможет? Я ведь без году неделя отработал в редакции простым стажером. Как был в шинели, ввалился в редакцию и сразу бросился в отдел иллюстраций. Там шло вечернее чаепитие. В самых трагических красках описываю жизнь и приказ начПО.

— Звони в ТАСС, — приказал секретарю редактор отдела Сережа Болдин. И кивает мне: «Зайди попозже. Будем умолять».

Я бреду в свой отдел науки, где сидит печальный Ярослав Голованов (звезда, между прочим, журналистики), и вычитывает полосу со своей статьей. Увидев меня, радостно восклицает: «Ну вот, я так и знал.

Опять придется пить на дежурстве». «Кириллыч, — отвечаю я, — не до стакана мне». И грустно рассказываю свою историю. Тот все внимательно выслушал, встал и сказал: «Не переживай (меняю, понятно, глагол), ща мы что-нибудь придумаем». И стремительно вышел из кабинета.

Вернулся он подозрительно быстро и, улыбаясь, сообщил: «Через два часа у тебя будет фотография ТАСС. Так что у нас есть время». И он достал бутылку коньяка.

Через два часа с небольшим сам редактор отдела иллюстраций Болдин принес фотографию — я пересчитал звезды. Их было действительно три. И мы продолжили банкет.

На прощание Голованов обнял меня и шепнул: «Акрамушка, утром пересчитай звезды еще раз. А то я знаю этого… (пропускаю прилагательное) ретушера. Он один раз в фотографию Политбюро двоих Сусловых впендюрил».

…Так вот тот Новый год я встречал дома. Благодаря мастерству ретушера-художника, который просто пририсовал еще одну звезду на кителе генсека. И благодаря славным людям, которые помогли простому стажеру.

Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции

Журналисты