Все в класс!

Список обязательных произведений, вручаемый к лету – вот она, классика. И энтузиазма список не вызывал. Были, конечно, маньяки, которым просто нравилось читать, но даже в условиях отсутствия большого количества телеканалов, компьютерных гаджетов и телефонов маньяки казались белыми воронами.

По себе знаю. Чтение по доброй воле классических произведений считалось чуть ли не элементом эпатажа. Разговор о мотивах поведения Катерины из «Грозы» на перемене не был возможен, а трактовка образа Катерины без упоминания «луча света в темном царстве» являлась невероятной и в классе. Обсудить героиню Островского как неверную жену, поругавшуюся со свекровью? О, нет!

«Классический» = «образцовый», шаг вправо или шаг влево – и иди, зубри лишний стих Горация в гимназии или статью в учебнике с цитатами из неистового Белинского или сурового Добролюбова. В случае с Катериной все было четко: есть утвержденный сверху взгляд на произведение. А что делать, если утвержденного взгляда нет? Просто читать и пытаться понять? Без шпаргалки, где написано, что хотел сказать Пушкин или Лермонтов, образ какого человека кто из них вывел?.. Страшно, аж жуть.

И вот – милая картина. Два главных телеканала страны перед школьным каникулами, к лету, дружно обратили свой взор к классике и предложили зрителю сериалы. Конечно, само слово «классика» может здесь употребляться лишь условно. Ни «Бесы» Достоевского («Россия 1»), ни произведения Куприна («Первый канал») не входили в тот затасканный благодаря системе образования шорт-лист, в котором все мотивы персонажей известны, все цитаты на слуху, а цепочки «паровоз-Каренина» или «Ленский-дуэль» не требуют специального пояснения.

И там, и там нет эталона прочтения, нет устоявшихся представлений о внешности героев. Публика оказывается перед открытием, приятным или неприятным. Она сидит в аудитории, где лектор может сплясать на столе внезапно, а потом сказать, что так и было задумано. И это, как ни странно, хорошо.

Естественно, сейчас уже можно пообсуждать, где Владимир Хотиненко в «Бесах» пошел против буквы Достоевского (и ведь пошел!) Но круг этого обсуждения будет узким. Можно и Куприна на Первом канале встречать, размахивая портретом писателя в одной руке и фотографией Пореченкова – в другой. Найдите, мол, десять отличий. Это веселее, но тоже глуповато.

Прелесть же ситуации в том, что большинство оказывается сейчас перед двумя полотнами, про которые еще не сложилось общественное мнение. Мы – как те люди в доинтернетную эру, решаем сами, нравится нам или нет. Хорошо это или плохо. Как решали когда-то современники Куприна или Достоевского, платить ли за книги данных авторов. Концовка будто бы и нам неизвестна, и в этом жизнь произведения. Не будем же цепляться к слову «классика». Ведь классическое образование подразумевает изучение уже мертвых языков.

Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции