Великая марксистская схизма

Секретный доклад Хрущева о культе личности Сталина и его последствиях, который сразу стал известен всей стране и миру, по своему эффекту был не слабее взрыва термоядерной «царь-бомбы» на Новой Земле.

Население страны, которое привыкло считать Сталина полубогом, вдруг услышало из уст одного из ближайших соратников покойного вождя нечто превышающее человеческое понимание. Как?! Корифей и учитель, продолжатель дела Маркса-Энгельса-Ленина, оказывается, совершал ошибки! Да в уме ли товарищ Хрущев? Ответ на этот вопрос, подобно удару топора, развалил советское общество и международный социалистический лагерь пополам. Для одних Хрущев стал ревизионистом, пытающимся свалить собственные преступления на мертвого вождя, для других – предтечей оттепели шестидесятых годов, так много давшей отечественной культуре, освобождавшейся от тяжелого наследия культа.

Нельзя сказать, что огромное здание СССР сильно пошатнулось от хрущевского доклада, но трещину дало. Тезис о непогрешимости коллективного разума партии, позволившей почти тридцать лет властвовать Сталину, теперь уже не казался незыблемым и абсолютным. Последствий доклада ни Хрущев, ни его соратники из нового поколения партноменклатуры просчитать не смогли.

Мао Цзедун – лидер Китая, крупнейшей после СССР социалистической державы, обвинил Хрущева в отходе от марксистской ортодоксии и попытался перехватить знамя мирового лидера коммунистического движения. Именно после XX съезда процесс охлаждения отношений между СССР и Китаем стал необратимым и привел почти к полному разрыву в период Культурной революции. Лидеры, которые совсем недавно клялись друг другу в вечной дружбе и союзе против Запада оказались почти на грани войны.

Внутри страны сразу сформировалась фронда, в пику Хрущеву продолжавшая считать Сталина непогрешимым. Открылась охота на ведьм. В сталинизме были обвинены писатель и поэт Константин Симонов, его коллега по цеху Алексей Сурков. Маленков, Молотов, Каганович, имена которых обогатили топонимику страны Советов, вскоре были объявлены «антипартийной группой».

Последствия тех событий мы ощущаем и сегодня. Именно после XX съезда Сталин стал одним из символов оппозиции любым властям. «Сталина на них нет!» - этот нутряной вой на кремлевские зубцы неизменно раздается от всех недовольных любым президентом/премьером/правительством. Он не зависит от возраста. Уже появилась целая прослойка младосталинистов, не то, что при Сталине, а и при Советской власти вовсе и не живших. Для них он стал импортозамещенным Че Геварой – универсальным символом борьбы за справедливость. Их призывы – будто ухмылка вождя, который и после своей смерти не хочет успокоиться, словно он мстит из-за гроба за предательство ближайших соратников на XX съезде и по-прежнему ведет массы на последнюю классовую битву.

К моменту доклада о культе личности, Сталин настолько прочно пророс в теле страны, партии и самом Хрущеве, что такая большевистская рубка с плеча была равноценна членовредительству, лечению чумы холерой. Но нельзя же было совсем ничего не делать? Обычно борьба с такими титанами как Сталин – это удел времени, которое в конечном счете все превращает в пыль. Хрущев же оказался слишком неловок и вместо забвения имени Сталина, яко не бывшего, чтобы оставить его на суд будущим поколениям, сделал так, что Сталин, вероятно, никогда не уйдет из политической повестки страны.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции