Притча о вдове, которая постоянно донимала судью своими просьбами, так что тот не выдержал и решил защитить ее, заканчивается такими словами: «Бог ли не защитит избранных своих, вопиющих к Нему день и ночь» (Лк. 18, 7). Но из истории и современности мы знаем, что многие святые погибали: их пытали, усекали мечами, сжигали на кострах, распинали, расстреливали. И ныне часто праведные люди терпят по жизни много горьких несправедливостей. Они обращаются к Богу, просят о помощи. Но Бог как будто не слышит их... О какой же защите тогда идет речь?

Конечно, в притче говорится не о земной защите и не о земных проблемах. Господь мог бы обеспечить земное благополучие каждому из нас. Еще преподобный Исаак Сирин в свое время говорил, что Бог по Своей любви готов дать нам всяческие блага, но поскольку немощная наша совесть постоянно нуждается в биче, то и уготовано нам страдание вместо наслаждения, скорби вместо радости.

Господь не гарантирует нам земного благоденствия, даже если будем молиться день и ночь. Но Он обещает нам помощь и защиту в нашей борьбе с грехом, со страстями, защиту от бесов, помощь в тех духовных проблемах, с которыми сталкивается человек, ищущий Бога.

Дело в том, что каждый человек в дни земной жизни находится в состоянии постоянного падения. Еще апостол Павел говорил о себе, что он всем сердцем любит закон Бога, но внутри себя видит иной закон, который воюет против данного Богом. Каждый, наблюдающий за своей душой, может сказать о себе то же самое. Человек умом понимает, что евангельские заповеди — это хорошо и исполнять их необходимо. Но, как говорят святые отцы, «тщательное исполнение заповедей научает нас нашей немощи». То есть как только мы пытаемся что-то реально сделать на пути исполнения этих заповедей, мы видим, что у нас это не получается. Вокруг и внутри нас возникнет масса препятствий к их исполнению. Эти препятствия коренятся как в наших собственных страстях, в нашей греховности, так и в воздействии извне, ведь бесы тоже не дремлют, стараясь «помогать» нашим страстям и мешать нашим добродетелям. И вот, когда человек поймёт, что своими силами он ничего сделать не может, что ему противостоят и его собственные страсти, и демоны, к кому же он тогда обращается? Он идет и стучится со своей проблемой к Богу.

Смысл притчи о неправедном судье состоит в том, чтобы побудить человека к непрестанному — ну или как можно более частому — обращению к Богу. Чтобы человек не думал, что достаточно один раз сказать: «Господи, помоги!» — и тут же все исполнится. Господь ждет от человека постоянства в обращении к Нему. Молитва является благом для самого человека. И когда он научится этому благу, приобщится к нему, тогда и дальнейшая его духовная жизнь пойдет в правильном направлении.

В молитвенном труде есть разные ступени. На высоких ступенях духовной жизни подвижник молится непрестанной самодвижной молитвой. Человек занимается своим делом, а у него в уме идет молитва «Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя грешного!». Она как бы скользит в нем, постоянно обращая ум к Богу.

Такая молитва дается не сразу. Начинать нужно с памяти о Боге, когда человек помнит, что он всегда ходит пред лицем Божиим, что на земле он странник и по смерти предстанет пред Богом. Это необходимо делать периодически в течение дня, соединяя воспоминания о Боге с краткой молитвой. Вспомнил о Боге — помолился. Чем чаще человек вспоминает, тем лучше. Например, сел в автобус или метро, зная, что ехать до пункта назначения долго, и поставил себе цель: прочту внимательно десять, или двадцать, или пятьдесят раз Иисусову молитву. И прочитал. Времени это занимает немного, но делать так надо постоянно.

Понятно, что будешь отвлекаться, появится желание помечтать, рассмотреть рекламу, подумать о чем-то другом, легком, приятном. Кроме того, все вокруг будет против молитвы. И мир будет мешать, и собственные страсти человека, то есть неправильная реакция на внешние раздражители: кто-то громко говорит рядом, кто-то не так сидит, сообщение на телефон пришло и т.п.

Святого Григория Паламу миру трудно было отвлечь от молитвы, а нас легко. Понятно, что мир, которым правит зло, не способствует молитве, но по-настоящему верующему человеку он не может помешать. Подвижники уходили в пустыню, или в дремучие леса, или удалялись на необитаемые острова — подальше от того, что могло отвлекать их от молитвы, что могло рассеять их ум, занять внимание. Они стремились быть в постоянном единении с Богом.

Мы не имеем такой возможности, у нас иной образ жизни. Но мы можем хоть иногда в течение дня уходить в мысленную пустыню и среди беготни и повседневных обязанностей найти минуту-другую, чтобы, отвлекшись от суеты и занятости, помолиться Богу, вспомнить о том, что впереди неизбежные смерть и Суд и каков-то он для нас будет!

Регулярно обращаясь к этим кратким молитвенным упражнениям, мы будем сохранять память о Боге и, даже находясь в потоке своих дел, будем чувствовать Его защиту от греха и зла. Мы не можем вообще освободиться от земных попечений, но можем уйти от соблазнов и искушений, которые встречаются на нашем пути.

Говоря, что «Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь», Христос добавляет: «Хотя и медлит защищать их» (Лк. 18, 8). Почему же Господь медлит защищать? Нет, не в случае, когда человек просит о чем-то раз-другой и надеется сразу это получить. Мы знаем, что иногда человек просит годами, и это не блажь, не прихоть, а что-то насущное, к примеру, избавление от страсти пьянства. Он просит Бога и сам при этом борется, почему же ничего не получается? Небеса молчат, Бог словно не слышит. А своих сил у человека не хватает, чтобы преодолеть лютую страсть. Бывает, что человек так и умирает, не допросившись желаемого.

Можно только одно сказать на это: возможно, человеку в данный момент неполезно иметь просимое. Если он это получит, дальнейшее развитие событий его жизни пойдет ему во вред, а то и на погибель. Тут можно вспомнить вещий сон матери повешенного декабриста Рылеева, в котором ей была открыта его страшная судьба. И все же она умоляла Бога о выздоровлении своего сына. Видимо, не было у нее доверия к действиям Божиим.

Этим недоверием страдаем и мы. Говорим: «Господи, дай мне то, что прошу. Увидишь, каким я тогда буду хорошим, как много добра принесу». Но Бог видит всю нашу жизнь, а мы только свое желание, об исполнении которого молимся. Если бы мы понимали все действия Божии и могли бы истолковать каждое из них, мы были бы выше преподобного Антония Великого. Даже этому великому святому Господь не открыл тайну Своего Промысла о мире, о людях. И хотя ему хотелось иметь это знание, но Бог видел, что он не сможет его вместить, ибо оно необъятно для души и разума даже такого человека, как преподобный Антоний.

Надо твердо знать: если Господь медлит исполнить то, о чем мы просим, это не значит, что Он не слышит. А почему Он медлит, на то в каждом конкретном случае есть свои причины. Мы не можем понять все действия Божии, но если понимаем, что Бог есть Любовь и что Он действует в жизни каждого из нас исключительно по любви, то должны учиться доверять Ему. Всему свое время. Господь знает, кому, когда и что подать. Доверяет же человек хирургу, который оперирует его, понимая, что хирург не зарезать хочет его, а принести благо. Хотя человеку очень неприятно достаточно долгое время после операции, пока все заживет и нормализуется, но он готов лечь под нож, ибо знает, что будет польза.

К примеру, я знаю людей, которые по семь, восемь лет молились, чтобы Господь даровал им ребенка. Знаю человека, который год за годом просил Христа об избавлении от страсти зависти, мучившей его сильнейшими приступами. Эти люди не унывали в своем уповании, не отчаивались, что «ничего не происходит», доверяли Божиему Промыслу. Главное для молящегося — это непрестанная молитва. Не так, что два раза помолился, ничего не получается, тогда и не буду больше. Господь — не старик Хоттабыч, чтобы исполнять все наши земные желания. Конечно, и о земном можно просить Господа, но всегда добавлять в своих молитвах: «Но да будет воля не моя, а Твоя, Господи. Если Тебе угодно, дай мне это, а если неполезно, то да будет воля Твоя».

Господь гарантирует только небесный результат. Он же говорит, что надо собирать сокровище на небе, а не на земле, и нельзя работать двум господам. Поэтому, прося земное, надо учиться потихонечку себя подвигать на то, чтобы акценты в молитвах делать на избавлении от страстей, постепенно готовить себя к вечной жизни. Это главное. Не случайно в конце притчи Господь с грустью спрашивает: «Придя в конце времен, найду ли веру на земле?» Будут ли еще жаждущие Царства Небесного или только жаждущие земного благополучия?

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции