Гене 32 года, он — воспитанник детского дома, приехал в Москву на лечение. Деньги у него утекли, и отправился тогда Гена бомжевать. Теперь мечтает вернуться в Дом инвалидов (под Хабаровском). Имеются у него и паспорт, и даже банковская карточка. На ней собрана часть суммы — шесть тысяч рублей, но на билет пока не хватает. Его стоимость — 13 тысяч.

Гена говорит доверительно, иногда сбивается, пересыпает свою нехитрую речь деталями, воспоминаниями, вздохами. «Очень нужен билет на поезд», — повторяет Гена одно и то же предложение раз за разом. Удивительно, но даже я, журналист, попадаюсь на эту удочку. Верю так, будто и не писала никогда про мошенников, попрошаек. Как-то думается: «А вдруг в этот раз — правда, и человек действительно попал в беду?». Рука так и тянется к кошельку. Да и с виду Гена — безобидный человек. Загорелое, выбритое лицо, относительно чистый спортивный костюм цвета хаки, прорезиненная обувь. Все это получил в одной из церквей, сразу поясняет Гена. Да, говорит, многие горожане шарахаются от него испуганно, но он не обижается. Все понимает. А живет на подаяние, ночует в парке или на скамейке у храма, а по четвергам ездит в социальный центр адаптации бездомных имени Елизаветы Глинки (в Люблино).

Беда в том, что центры не помогают деньгами. Только на человеческую доброту и живет. Вот уже десять минут разговора Гену жаль, чувство сострадания не чуждо человеку. И я передаю ему 300 рублей — все наличные, что есть у меня в кошельке. Как же не помочь человеку, который так стремится уехать домой, где, возможно, будет полезен и нужен обществу? Уже в редакции благодаря всемирной паутине узнаю: Гена пытается уехать в Хабаровск уже несколько лет. О нем пишут пользователи Интернета. Колесит предприимчивый Гена по Москве, тут и там просит на билет. Так и живет за счет сердобольных москвичей.

Не счесть числа таких псевдонуждающихся. Знают главные слабости русского человека — милосердие и отзывчивость. Тем и пользуются. Ведь всегда находятся те, кто готов помочь. Безвозмездно. Не требуя платить добром в ответ. Просто так, от души. Каждый выживает как умеет. На слезливую историю находится свой слушатель, готовый раскошелиться. И не важно, что попрошайки — это часто не те, кто действительно оказались в беде, а врунишки с пустыми чемоданами и картонными душонками, у которых, кстати, на банковском счете лежит внушительная сумма денег.

Романтическая и трогательная Прага / Фото: Пелагия Замятина, «Вечерняя Москва»

Подавить в себе возникшее чувство жалости или снова поверить очередной слезливой истории? Подать на корм худощавой собаке, помочь беременной женщине или даме с маленьким ребенком на руках, калеке, молодой паре с чемоданами, приехавшей издалека? Стоят с картонными табличками и все нуждаются в деньгах. В наших с вами деньгах. Кому из них верить? Учиться жестокосердию, игнорировать? Сложно. Мы ведь даже понимаем, что нас обманывают, но деньги все равно отдаем. Такой синдром доверчивости. Когда уверен, что совершаешь благое дело. Дивишься и искусству рассказчика, умению сочинять байки, актерским навыкам — у профессиональных попрошаек этому можно лишь поучиться. Как и деликатности. Они не пытаются вырвать у вас деньги силой. Их задача — разжалобить, чтобы вы вдруг подумали, а почему бы и не сделать доброе дело.

Поэтому давайте без иллюзий. Возникает чувство жалости, хочется помогать — никто не запрещает. Только лучше тщательно проверять, кому и на что вы даете деньги. Чтобы без обид, оханий и разочарований. Тех, кому действительно нужна помощь, предостаточно. Но они, как правило, не стоят на улице с протянутой рукой и коробками для милостыни.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции