Есть две большие беды в жизни, все остальные — производные от них: и неудачи, и болезни, и стрессы. Первая — не с тем человеком живешь, вторая — не тем делом занимаешься.

Обе прочно связаны. Есть хотя бы одна — прощай, гармония с собой и миром.

В юности не совсем понимаешь глубинный, океанический смысл ахмадулинских слов «и ощутить сиротство как блаженство». В молодости почти физиологическое противодействие вызывает горькая и чистая мысль Варлама Шаламова: «Я верю в одиночество как в лучшее, оптимальное состояние человека». А потом, с возрастом, соглашаешься с Омаром Хайамом: «Уж лучше будь один, чем вместе с кем попало».

Одиночество и одинокость — разные состояния. Приведенные выше фразы написали люди, имевшие опыт семейной жизни; они знали, о чем писали. В том, что не всем дано понять сказанное ими, не их вина, а беда тех, кому не дано понимать. Но вот недавно знакомая сказала о своем сыне-пенсионере: «Один он у меня остался». Я думал, она имеет в виду — единственный, так как ее муж давно умер. Оказалось, она подразумевала совсем иное: одинокий он остался, поскольку так до зрелых лет и не женился, мужем и отцом не стал. Может, как раз потому, что «лучше будь один», может, по другим причинам. Но вот его «опыт» в отличие от ахмадулинского мне не нужен. Потому что она откровенно признает: «О, одиночество, как твой характер крут!», а он говорит: «Одному забот меньше». Разные формы жизни. Они всегда были и, наверное, всегда будут. Одни считают, что надо «пожить для себя», другие все время отдают карьере, третьи не мыслят себя без дома и семьи. Не нам судить: у каждого своя судьба, а она, как известно, всегда больше биографии, да и ту мы зачастую знаем поверхностно.

Есть в одной из моих групп студент-заочник, на которого я обратил внимание потому, что на установочных и обзорных лекциях всегда сидит в первом ряду, спрашивает по делу и экзамены сдает на «отлично». Видно, что ему нужны знания, а не оценки; видно, что редакторское дело он знает и любит. Недавно встретил его в издательстве, разговорились. Оказывается, у него трое детей, все дошкольники, один из них — усыновленный. Жена, естественно, пока не работает. Редакторская зарплата не самая высокая. Дома не очень-то поработаешь; удастся выспаться — и то хорошо. Но он так улыбался, говоря о детях, о том, что купили им какую-то игру; так по-особому светились его глаза, что захотелось сказать ему все самые добрые слова, которые я знал. Но — не сказал. Потому что вдруг понял: он не считает себя лучше других; не считает, что ему труднее, чем прочим; его будет смущать похвала, в которой он не нуждается. В нем и без моих слов чувствовались самодостаточность, цельность, завершенность; то, что можно назвать гармонией. Остаток того дня я прожил с тихой радостью в душе. Радостью за малыша, которого этот совсем еще молодой человек избавил от одиночества и у которого теперь есть семья: папа, мама и братья.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции