Начало, впрочем, особых загадок не сулило. Сын железнодорожного мастерового окончил четыре класса и поступил к отцу на завод – помогать родителям поднимать младших братьев и сестер (в семье росли одиннадцать детей). Будущий классик был и поденным рабочим, и литейщиком. В общем, познал труд физический, порой тяжкий, не располагающий к умственным экзерсисам. Неудивительно, что все творчество Платонова посвящено людям труда. Удивительно другое – это тонкая духовная проза, где все персонажи живут какой-то необычной, глубокой, «надмирной» внутренней жизнью.

Просто такой жизнью жил сам писатель. Эпоху торжества коллектива над одиночкой и государственного над личным Платонов ухитрился прожить экзистенциалистом. Его герои, простые, повторюсь, работяги, трагически одиноки. Они, как говорил французский современник Платонова Сартр, брошены в свободу и покинуты в ней. Дух горит в них, не отвлекаясь на внешнее и сиюминутное. При этом загадочный Платонов никогда не сомневался в коммунистической идеологии. Пролетарий, участник гражданской войны, коллективизации и индустриализации, он искренне верил в светлое будущее. Платоновская проза сочетает малосочетаемое: христианство и коммунизм, производственный роман и утопию. Уникальный стиль писателя немногим близок и немногими любим, но им нельзя не удивляться и не восхищаться, и уж, конечно, его нельзя повторить.

Но если абсолютную внутреннюю творческую свободу Платонов сберег, то его писательскую судьбу и личное человеческое счастье железный XX век безжалостно раздавил. Нет, он не провел в лагерях свои лучшие годы, как Солженицын или Шаламов, его не расстреляли, как Пильняка или Клюева, он умер в своей постели, а не на нарах в пересыльном лагере, как столь же талантливый и столь же катастрофически не вписавшийся в эпоху Мандельштам. Платонов даже не сидел, что вообще-то, кстати, тоже загадка. У него всего лишь посадили горячо любимого сына. Потом выпустили, только уже безнадежно больного. Туберкулез, которым заразился Платонов, ухаживая за сыном, потом его самого свел в могилу.

Самые главные для писателя вещи - философский роман-эпопею про город Чевенгур, жители которого, как всегда у Платонова, строят царство справедливости, повесть "Котлован" и много чего еще помельче он так и не увидел напечатанными. Все это опубликовали уже в конце восьмидесятых годов. "Талантливый писатель, но сволочь" – написал Сталин, прочитав повесть «Впрок», и перекрыл автору издательский кислород. В итоге многие задуманные книги так и остались недописанными и ненаписанными – Платонову приходилось банально выживать, обрабатывать башкирские сказочки для детских журналов. Но все равно он остался одной из вершин русской литературы - вершиной общепризнанной, но до сих пор мало кем до конца изведанной.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции