Свой среди чужих

Жить с ренты памяти, пожалуй, один из самых благородных видов бизнеса. И близкое знакомство с людьми такого масштаба, как Морис Дрюон, стало для меня – без преувеличения – одним из украшений жизни. 23 апреля этому замечательному человеку исполнилось бы сто лет. Юбилей юбилеев! Впрочем, он и так увлеченно прожил девяносто один год, до последнего дыхания оставаясь импозантным бонвиваном, обожающим дорогой табак и многолетний арманьяк. «Почести без власти это надгробные камни наших амбиций», – гласит один из дрюоновских афоризмов. Если же говорить о нем самом, то в судьбе его было предостаточно и почестей, и власти… Удалось ему избежать и похорон собственных амбиций.

Во Франции, не любящей эмигрантов (даже во втором поколении!), но старающейся это скрывать, добиться успеха для российского беженца равно чуду. Морис Лазаревич Кессель с молодых ногтей поставил перед собой цель опровергнуть этот постулат. Потомок купца первой гильдии Антона Леска, владевшего в Оренбурге крупнейшим универсальным магазином, он в два года потерял отца-актера и принял фамилию второго мужа матери, провинциального нотариуса Рене Дрюона. Казалось бы, все складывалось для юного Мориса вполне по-французски: размерно и расчетливо. Но «русскость» диктовала свои правила игры, ведь рядом оставался брат отца Иосиф, замечательный французский писатель Жозеф Кессель.

«Для нас с Жозефом, как и для большинства русских во Франции, было ясно: с немцами надо сражаться, – вспоминал месье Дрюон. – И мы отправились к де Голлю, в Лондон». Дальнейшее вошло в анналы. На музыку певицы Анны Марли – Анны Бетулинской, тоже русской эмигрантки, – Морис Дрюон и Жозеф Кессель написали «Песню партизан», гимн Сопротивления: «…Разрушим до конца вражьи сети. Пусть знают, как много за правду нас легло, наши дети!» После Победы антифашисты захотели сделать эту песню национальным гимном Франции. Представляю: французы больше не исполняют «Марсельезу», а встают на вытяжку под песню трех российских эмигрантов!.. Не случилось.

Зато с лихвой удалась карьера писателя. Это и Гонкуровская премия, и пьесы в «Комеди франсез», и, конечно же, исторический цикл «Проклятые короли». Кто только не проклинал в СССР этих средневековых монархов, сдавая в пункты вторсырья по двадцать кило макулатуры за каждый из семи томиков бестселлера! К литературным почестям добавилась и политическая власть. Дрюон был и министром культуры, и многолетним депутатом-голлистом: «Всегда проще быть бунтарем, нежели руководителем». Апогеем судьбы явилось его избрание постоянным секретарем Института Франции.

В заключительной части романа «Когда король губит Францию», последнего в серии «Проклятых королей», Дрюон приходит к заключению, что никто не оказывает такого рокового влияния на народы, как спесивая посредственность, очутившаяся на Олимпе власти. Как хорошо, что русско-французский классик не дожил до ста лет, иначе бы он убедился в справедливости своих слов, глядя на сегодняшних западных лидеров.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции