На дверь нашего подъезда прилепили стикер. Что-то там «бла-бла (мелкими буквами) Навальный». Поразительно. Все-таки у нас вторая станция от кольца. Вот как далеко революция выплеснулась!

Говорят, патриотизм – последнее прибежище негодяя. Интересно знать, почему. Может быть, потому что не кажется негодяю надежным? То ли дело революция! «Она играет на арфе, бьет в барабан, побеждает всех. Замечательно рассказывает. Летает. Лед превращает в летние цветы. Ирину может превратить в красивую девочку».

Это, извиняюсь, старшая дочь Цветаевой писала о своей матери, – но и революция, без сомнения, все вышеперечисленное делать умеет. Главное, что она умеет, – с поразительной легкостью превращать мерзавца в приятного во всех отношениях человека. Играющего на арфе, бьющего в барабан и хорошо рассказывающего.

Наблюдая по интернету очередной всплеск нашей революционной активности, в очередной раз подивился перечню действующих лиц и исполнителей: снова Немцов, Гудков, Пономарев, Кашин, Яшин… Ни одного человека, который бы не кормился бы от иностранных посольств, составляя «аналитические записки» в виде списков тех, кого еще можно завербовать, не читал бы «лекций» стоимостью в 30 тысяч долларов, не содержал личных армий и не писал в твиттере: «Сбылась мечта, еду в кабриолете вдоль Лазурного берега с трусами в руках».

Вот такая мечта. И ничего. Никого это не смущает, напротив. «Люди были милые, красивые и замечательные», - делится впечатлениями участвовавшая в революции знакомая. Ну да. «Ирину может превратить в красивую девочку».

Ирина – младшая дочь поэтессы. В красивую девочку Марина Ивановна ее не превратила, она сдала ее в детский дом, где Ирина вскорости умерла от голода. Этот факт не производит никакого впечатления на «цветаевок»: поэзия, как и революция, списывает все подобные недоразумения.

Возможно, революция и поэзия одинаково воздействуют на кору надпочечников. Знаете, серотонин, дофамин, эндорфины… И вот уже лед превратился в цветы. По крайней мере, - в нашем смехе, и в наших слезах, и в пульсации вен.

Марина Ивановна писала, поучая других поэтов: «Пока не научитесь все устранять, через все препятствия шагать напролом, хотя бы и во вред другим, пока не научитесь абсолютному эгоизму в отстаивании своего права на писание, большой работы не дадите». И еще: «Художественное творчество в иных случаях – некая атрофия совести».

Не правда ли, похоже на революцию. Она тоже вытесняет обычные человеческие чувства «необычными», а значит, «более сильными».

«Трудно описать гамму чувств охвативших меня, да, наверное, и очень многих других людей, узнавших об этом событии: смесь радости, облегчения и ожидания великих перемен». Угадайте о чем это? Это студент Саша Керенский пишет об убийстве террористом министра внутренних дел Плеве. «Трудно описать гамму чувств…»

А стикер к вечеру с двери сняли. Не знаю, может, кто взял домой почитать. А может, просто наш подъезд – какое-нибудь другое убежище. Хорошо бы.

Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Арест, подписка и разочарование

Колонка политолога Георгия Бовта

По иронии политической судьбы, Алексей Навальный, приговоренный накануне Кировским судом к 5 годам лишения свободы, в пятницу был освобожден в зале суда по ходатайству прокуратуры.

Неожиданно для многих, оспаривая решение суда об аресте, прокуратура среди прочего отметила, что заключение Навального под стражу "препятствует обеспечению равного доступа кандидатов к проведению избирательной кампании, в том числе и агитационной кампании". При этом гособвинитель не стал оспаривать обоснованность самого осуждения (далее...).

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции