Мы тогда только-только переехали в новый дом; с соседями я была незнакома. Но к Елене Николаевне в гости зашла. В ее маленькой квартирке, казалось, время остановилось: лоскутные коврики, фарфоровые фигурки в старомодном серванте, на большом квадратном телевизоре — вязаная белая салфеточка. Посередине комнаты — кадушка с каким-то удивительным деревом: большие кожистые листья, розовые цветки. Я спросила, как оно называется, такое чудо, и Елена Николаевна ответила, но название тут же вылетело из головы…

— Оно всегда зацветает к Светлому празднику, — пояснила Елена Николаевна. — Я из-за него отказалась переезжать: вымахало под потолок, и вынести из квартиры невозможно. Вот и остались здесь жить. Здесь, считай, вся жизнь прошла. И Михалыч эту квартиру любил, каждую полочку своими руками сделал.

Из рамочки на меня смотрел Михалыч. Молодой и бравый, в военной форме и фуражке.

Возле окна стоял невысокий рабочий столик, на нем — бусинки, нитки, лупа. И, как по мановению волшебной палочки, вдруг появилось пасхальное яйцо. Плетеный из бисера узор, солнышко, небесная синева. Мастерица засмеялась: «Что, красиво бабка делает? А вот еще посмотри!» Следующее яйцо было красным, с золотыми буквами ХВ. И еще одно — зеленое, в цветах.

— Это меня мама моя научила так к Пасхе готовиться. Делать подарки родным своими руками. Знаешь ведь — на Пасху принято меняться яйцами. Ты приходи ко мне в Светлый праздник, чаю попьем, я тебе о своем житье-бытье расскажу. Мне без Михалыча скучно так. Никого у меня, оказывается, не было, кроме него. Хоть и жили — ругались часто. Сейчас жалею об этом. Дочку приводи, я вас научу из бисера плести...

Мне стало неловко за мои простые «крашенки» луковой шелухой. Ну как принести простое яйцо и поменять на такую вот красоту? Да и груз чужих воспоминаний на себя вешать не хотелось. Так я больше к Елене Николаевне в гости и не зашла. Все думала: как-нибудь потом…

«Потом» не произошло. В квартиру Елены Николаевны заселилась племянница, а потом и вовсе чужие люди. Сложенные в коробки, выбросили на помойку старые вещи. Прямо в кадушке выволокли большое дерево — чтобы вынести из квартиры, ему сломали макушку...

На Пасху мы вспоминаем родных и близких. И каждый раз, мысленно, я обращаюсь к Елене Николаевне.

— Мне так жаль, что я тогда не зашла к вам в гости, — говорю я ей. — Это так важно — кому-то передать частичку своего тепла. Христос Воскрес!

— Воистину! — отвечает она мне. — А смерти нет. Мы с Михалычем здесь и не ругаемся теперь. И дерево мое цветет здесь не переставая.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции