Как странно — мне всегда казалось, что полюбить что-то из горячо нелюбимого в детстве невозможно. Будь хоть рыбий жир, хоть... пионерия. И хотя мне нравился мой пионерский галстук, до сих пор лежащий где-то на антресолях в заветной коробочке (на нем одноклассники написали мне свои пожелания перед вступлением в комсомол), все остальное пионерское не нравилось мне ужасно.

Ни борьба за право поднятия флага в пионерском лагере, ни даже игра в «Зарницу», ни пение по вечерам «Взвейтесь кострами, синие ночи» — все почему-то было не к душе и не от души. Может быть, потому, что и первого прохиндея, профанатора и очковтирателя я увидела именно в красном галстуке. Им был Антоша З., умевший в своем скромном возрасте говорить удивительно красивые, но пустые слова, лепить что-то про долг, честь и совесть. Он был пойман нами на «стуке», а потом — на банальном воровстве печенек. Антоша, кстати, сделал неплохую карьеру — по общественной линии...

Но поди ж ты — прошли годы, мой асоциальный и невольный снобизм куда-то исчез, и я поняла, что все чаще грущу и скучаю по тому времени, что осталось далеко за спиной. Это грусть не по ушедшему детству, но по той легкой и светлой наивности, что жила в большинстве моих одноклассников, одноотрядников, а проще — в советских пионерах. Нет, никто из нас никогда не произносил ничего патетического относительно пионерии, это было уже не время Тимура и его команды. Мы были уже достаточно циничны, чтобы посмеиваться над какими-то вещами, а что-то откровенно называть показухой. Но при этом совершенно искренне и абсолютно по-пионерски соревновались с другими классами за право называться лучшим отрядом и дружиной. Мы готовы были сдать в макулатуру все, что плохо лежало, а уж операцией по сдаче в металлолом старенького и якобы бесхозного мотоцикла «Восход» я руководила лично. И когда его разгневанный хозяин кричал что-то о бессовестных пионеришках, я плакала не из боязни быть наказанной, а потому, что наше первое место в этой номинации накрылось медным тазом, принесенным ребятами из 5 «А».

Пионерская организация 19 мая отмечает свой некруглый, но юбилей: она была образована в 1922 году решением старших братьев — комсомольцев.

У моих детей нет и не было никакой пионерии. Я помню, каким идеологическим дурманом были пропитаны слова пионерской клятвы, но он с годами рассеялся. Теперь я вспоминаю ее по-другому, очень тепло. Мне жаль, что нынешнему поколению гаджетоманов никогда не испытать той общности и соревновательности, которую испытывали мы. И, ей-богу, даже в поднятии флага мне уже не видится ничего ужасного. Так что...

С днем рождения, пионерия! Ты была... странной. Но, увы, замены тебе не нашлось.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции