Есть у меня приятель, которого зовут Страхил. Сейчас-то я знаю, что это обычное болгарское имя, но когда знакомились в Софии — не удержался, спросил, что оно означает.

— Да как и у вас — страх, — объяснил он. — Смысл такой: родители хотели, чтобы меня боялись все болезни, несчастья, неудачи.

Дружим мы давно: сначала я работал Болгарии корреспондентом, а не так давно и он сменил адрес — трудится теперь в Москве к качестве репортера. Встречаемся время от времени, беседуем, чаще всего тема разговора — чем москвичи лучше софийцев и наоборот.

— Вот скажи, — начинает Страхил. — Куда вы все время бежите? Всегда опаздываете, да? Вот я в метро часто вижу невероятную картину: люди бегут вверх по эскалатору! У нас, в Софии, они и вниз не бегают, а уж вверх... Подумают — сумасшедший.

Честно сказать, меня самого удивляет московская торопливость. Москвичи и по тротуару часто ходят вприпрыжку, да я и сам медленно ходить не умею. А спроси, куда тороплюсь, ответить не смогу. Ритм такой, что ли, у Москвы? Большой город, везде хочется поспеть... Скорее всего, просто вредная привычка.

— Зато вы там, в Софии, никуда не торопитесь, — стараюсь отбить атаку Страхила. — Вот смотри, какую я там картину однажды наблюдал. Рано утром ехал по Софии битком набитый трамвай и вдруг остановился посреди дороги. И выходит из него водитель, огляделся и направился не спеша к уличному кафе. Сел за столик, закурил, заказал чашку кофе. Минут через пять тоже не спеша вернулся к трамваю. Ты думаешь, пассажиры возмутились? Ничего подобного, никто и ухом не повел, вагон отправился дальше...

— Чашка кофе для болгарина — дело святое, — засмеялся Страхил. — Так ведь и в Москве сейчас кафешки на каждом углу, пустующих я что-то не замечаю...

После того нашего разговора решил я все же разобраться в московском повышенном темпе, чтобы потом, при новой встрече, объяснить Страхилу, что зря он иронизирует над нами, москвичами.

Станция метро «Комсомольская-кольцевая» меняет режим работы / Фото: «Вечерняя Москва», Антон Гердо

Оказывается, социологи уже давно опросили жителей столицы насчет их торопливости. Большинство (70 процентов) считают, что это просто привычка, причем безвредная. На самом деле никто никуда особо не торопится, просто тут так принято, вот и все. При этом расстояния здесь измеряют по-своему: «Да тут всего три станции на метро!», «До Красной площади из любого конца — не больше часа».

Немало и других интересных московских особенностей. Москвичи, например, могут долго ругать столицу, но среди них, обнаружили социологи, большинство горячо любят свой город. В московском метро, как это ни удивительно, женщине, ребенку или старушке скорее охотно уступят место, чем равнодушно отвернутся. Здесь много красивых домов и шикарных машин, но мало кто любит «денежные мешки» и их отпрысков — мажоров. Тут все умеют не отрывать глаз от мобильника, но при этом замечать все, что происходит вокруг...

Оказывается, Страхил и не думал иронизировать. Выслушав меня при очередной встрече, он отрицательно помотал головой, что в Болгарии означает полное согласие, и добавил, что в Софии дела обстоят таким же примерно образом.

— Потому мы и называем вас братушками, — добавил он. — Жаль только, что реже стали видеться. Все больше на Европу смотрим, а надо бы побольше на Россию оглядываться.

— Согласен! — ответил я. Тут и спорить не о чем.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции