Проблема эффективности труда «планктона», безусловно, вынуждает работодателей принимать соответствующие контрмеры — следить за экранным временем, ограничивать перечень доступных сайтов. Другими словами, работодатель все больше и больше проникает в личное пространство своих подчиненных, невольно или вольно вызывая у последних недовольство и параноидальное чувство слежки.

Надо ли бороться за эффективность посредством запретов и ограничений? Вопрос двоякий. С одной стороны, любая работа имеет свод правил и ограничений: ты их принимаешь, работаешь и получаешь за это деньги. Либо не принимаешь — и идешь искать новую работу. С другой же стороны, излишнее внимание к времяпрепровождению сотрудников вызывает чувство недоверия, обиды, раздражения. Здесь уже возникает неразрешимый нравственный вопрос — что допустимо, а что нет.

К примеру, я в своей работе придерживаюсь правила очевидной эффективности — если кто-то из моих помощников справляется со своими обязанностями в срок и не делает каких-то глупых ошибок, то у меня не появляется желания выведать, чем же он занимался в течение дня. Я глубоко убежден, что человек, чувствующий свою трудовую свободу, имеющий творческий маневр, будет всегда эффективнее, чем «корпоративный раб», вынужденный соблюдать всевозможные правила и ограничения. Лишь в одном я имею жесткое требование — не люблю в коллективах раскрашенных неформалов, выглядящих как боевые петушки.

Нервы - гораздо больший провокатор рака / Фото: DPA/TASS

Возвращаясь к вопросу об эффективности труда, нельзя не разобраться в упомянутом нравственном противоречии о допустимости границ. По моему мнению, лень «планктона» и требовательность «боссов» вытекает из проблемы обоюдной социальной апатии. Сотрудники не только теряют интерес к своей работе, но и чувствуют глубинную несправедливость — простых людей буквально загоняют в малооплачиваемое офисное рабство при формальном соблюдении закона, а «боссы» перестают видеть в своих коллегах людей, заслуживающих как минимум уважения.

Как нам бороться с этим? Звучит не ново, но другого пути, я считаю, нет. Мы не Америка, не Германия и не Китай. Русский человек умеет быть эффективным и продуктивным, достигать бешеных результатов. Но нельзя человека заставить быть хорошим работником через кнут невнятной дисциплины. В 90-е годы мы ушли от одной общественно-производственной формации и пришли в мир капитализма, ограниченного лишь размером фантазии нуворишей от экономики. Потеряв коммунистические идеалы, мы не озаботились внедрением новых этических норм имени Адама Смита — страна кинулась в омут рыночных отношений, позабыв о гуманности труда. Воспитание, мораль и прививание высоких идеалов всему обществу избавит нас от многих проблем — не только в плане эффективности труда.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции