Разговоры о национальной идее бесконечны. Размышляю о ней и я. И в результате как-то задумался над вопросом: русские произошли от славян или наоборот? В Европе насмотрелся на славян — даже на тех, кого принято называть братьями. Но они не такие! И ведут себя совершенно не по-русски. Их души не загадочны. Их поступки — очевидны. Их чувства регулярно подчиняются разуму, что для нас совершенно неприемлемо.

И я понял, что славяне — это этнос, а русские — судьба. А значит, можно совершенно точно определить, что славяне произошли от русских, но ни в коем случае не наоборот. (Надо всегда помнить, что Рим гораздо больше, чем Италия.) Кстати, стоит нам выйти за этнические рамки, сразу спокойно можно назвать абсолютно русскими Пушкина, Лермонтова, Достоевского, Карамзина, Герда, Бабеля и Розенталя. Ибо кровь, текущая в жилах, — это только признак жизни, но не ее смысл. Но, к сожалению, при отсутствии мозгов очень хочется гордиться идеальной формой черепа. Только знайте, что все те, у кого душа выше разума, кто способен бросить благополучие к ногам справедливости, — все они называются русскими. Хотя они вполне спокойно могут иметь раскосые глаза, несветлый зад и молиться совершенно другому богу.

Поэтому я думаю, что, формулируя для страны национальную идею, надо вынести прилагательное «русский» за этнические рамки и вместить его в государственные. Во имя этого я и взялся писать документальную повесть «Русские люди».

…Однажды в Лондоне я остановился в приличных апартаментах в Южном Кенсингтоне. Абсолютное незнание английского ограничивало маршруты моих поездок и общение с аборигенами. «Гуд дей, сори, плиз и скотч дабл-дабл», — словарный запас был бедноват, но мы не привыкли к роскоши. И вот однажды я иду по коридору этих апартаментов и слышу великолепный русский мат, придававший английской речи нужную мне образность и понятливость. Причем мастерство оратора было несомненное: чувствовалась наша выучка, явно окрепшая на территориях войсковых соединений. Те, кто слышал реакцию командира отделения на промах на учебных стрельбах, поймут мой филологический мотив утонченно и точно. Ибо изысканность речи младшего сержантского состава Вооруженных Сил СССР имеет свое фонетическое и лексическое достоинство. И совершенство.

Писатель Исаак Эммануилович Бабель. Снимок из архива Литературного музея / Фото ИТАР-ТАСС

Меня всегда очаровывает подобное использование русского языка. Изысканные обороты речи, усиленные кольцевыми повторами, придают семантике глаголов восхитительный аромат казарм. Понятно, что я просто не мог не войти в этот рум! Перед обслуживающим персоналом выступал (обучал) смуглый араб с приятным тенором. Он вежливо спросил что-то на, как мне показалось, безупречном английском. Я ответил на безупречном русском:

— Сэр, а вы где научились так утонченно украшать существительные редкими по силе прилагательными? И где после каптерки вы совершенствовали наш великий и могучий?

Араб вытянулся в струнку и, приставив ладонь к «пустой голове» (это армейский сленг, обозначающий непокрытую голову, а не показатель интеллекта), бодро доложил:

— Свердловская школа милиции.

Этот вечер мы коротали, демонстрируя друг другу навыки строевого шага. Муслим, хозяин апартаментов, после принятия на грудь, ставил ногу на ковер совершенно извращенным способом, что позволяло мне чувствовать себя сержантом, обучающим новобранцев. От моих криков рыдал весь обслуживающий персонал апартаментов, а Муслим сиял как алтын. Как и всякий настоящий русский человек, лучшие свои минуты жизни он провел в строю. А как было приятно, черт возьми, встретить в Лондоне истинно русского человека.

Мнение автора колонки может не совпадать с точкой зрения редакции «Вечерней Москвы»

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции