Кто для меня люди русского мира? Это прежде всего люди верующие, подвижники, в том числе иностранцы, люди других культур и языков, которые стали русскими святыми. Среди них есть итальянцы, немцы, сирийцы, греки, люди со всех сторон света.

Приведу пример из истории — это святая преподобномученица великая княгиня Елизавета Феодоровна. Родившаяся в Дармштадте принцесса, которая не знала ни одного русского слова, воспитанница королевы Великобритании, приехала в Россию и вышла замуж за великого князя Сергея Александровича, потом стала подвижницей, святой преподобномученицей Елизаветой Феодоровной. Она могла уехать после революции, но не уехала, была убита богоборцами, как и ее муж. Еще один пример — преподававший английский язык детям императора Николая II Чарльз Сидней Гиббс. После революции его разлучили с императорской семьей, он уехал в Англию, принял православие, стал монахом, он умер как архимандрит Николай, как русский священник.

Служение Богу — вот, что может объединить в одной нации разных людей, в том числе тех, кто по культуре и языку не относится к этому народу. Есть благословения от Бога, которые несет человечество. Это семья, народ, государство и Церковь, конечно. Если из этого перечня убрать Церковь и веру, остальное распадется, и энергия жизни превратится в абсолютно самоубийственную цивилизацию. Суицидальный характер общности, науки и техники все виднее для каждого.

Раньше Бог был заменен на золотого тельца, который всегда маячил целью для жизни общества. А теперь даже этого уже нет. Постмодернистскому сознанию не нужно все, что объединяет людей: правила правописания, уроки, законы природы, которые делят людей на мужчин и женщин, и многое другие. Постмодернистский диктат убирает любые правила, смешивает небо и землю, диавола и Бога для того, чтобы все приобрело суицидальный характер. Это уже происходит, идет абсолютное, очень агрессивное разрушение любых правил. Главной целью европейских и русских революций была не борьба классов за средства производства, а борьба за то, чтобы сломить хребет верующего человека и нации.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции «Вечерней Москвы»

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции