О бедном питомце замолвите слово

— Нередки случаи, когда бабушка умерла, а ее домашнее животное выгнали на улицу. Такого быть не должно, — заявил парламентарий. Кошки и собаки — это «не шкаф и не чемодан, который может полгода ждать наследников».

Предложение прекрасное и очень важное. Недавно читала историю кошки Мани — семь лет, хорошенькая, чистенькая, домашняя, всю жизнь свою прожила в любви и ласке. А потом ее хозяйка умерла, и Маня осталась на улице, одна, испуганная... Добрые люди писали о кошке в соцсетях, искали для нее дом. История эта со счастливым концом: кошечку забрали в семью.

В большинстве стран оставить наследство питомцу невозможно, это делается через трастовый фонд / Фото: Виктория Федотова, «Вечерняя Москва»

Но на одну такую Маню — сотня «плохих» историй. Когда кошку или собаку просто выгоняют на улицу или вообще усыпляют. Охотно принимая наследство умершего хозяина — жилплощадь, — четвероногого друга «принимать» не хотят. Цинично? Очень. Хотелось бы защитить животное? Несомненно.

Инициатива Милонова правильная. Только как эти права животных закрепить законодательно? Боюсь, что никак. Бессловесные кошки не напишут заявление в полицию, не пойдут жаловаться зоозащитникам. А немолодого уже зверька пристроить в семью — задача сверхсложная, и котят-то с трудом пристраивают. Все ложится на плечи волонтеров, которые ищут новых хозяев, пристраивают во временные приюты, лечат, часто на свои деньги...

В большинстве стран оставить наследство питомцу невозможно, это делается через трастовый фонд. Только так...

Хотя вот, говорят, модельер Карл Лагерфельд сделал свою кошку Шупетт единственной наследницей состояния в двести миллионов долларов.

Что ж, я рада за Шупетт. Но еще больше — за кошку Маню, которая обрела не только необходимую кормежку и кров над головой, но и любовь в новой семье. Всем бы такое везение...

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции «Вечерней Москвы»

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции