Айя-София вновь мечеть. Госсовет Турции аннулировал решение, которое было принято еще в 1934 году при президентстве Кемаля Ататюрка. Тогда собор был признан музеем — такой шаг во многом разрешал имеющиеся религиозные конфликты. О чем говорит «откат» в истории? К чему может привести? И где тут искать политику?

Сама архитектура Святой Софии свидетельствует о сложной истории: трехнефный храм, который окружен минаретами, внутри фрески с изображением Иисуса Христа соседствуют с цитатами из Корана. Айя-София была основана христианским императором Юстинианом в VI веке, а в XV, после захвата Константинополя османами и падения Византийской империи, собор был переделан в мечеть. Только во второй четверти XX века он стал музеем, а позже был включен в список всемирного наследия ЮНЕСКО.

Религиозные войны за храм активно шли последние несколько десятилетий. Выражались они, конечно, в полемике. Их последовательность проследить не так сложно. Постоянно решался лишь один вопрос: кому должно принадлежать наследие золотого века Византии. Так, например, в 2007 году в США возникло движение за возвращение Святой Софии статуса православного храма. В 2016 же году во время Рамадана в соборе проходили чтения Корана, а в 2018-м Константинопольский суд Турции отклонил просьбу частной организации о возвращении собору статуса мечети.

Событие, которое произошло сегодня, наверняка усилит конфронтацию в религиозном мире. Святая София была неким символом равновесия. Когда только-только появились признаки его возможного нарушения, Русская православная церковь выразила глубокую обеспокоенность: «Послы великого князя Владимира, переступив порог этого храма, пленились его небесной красотой. Услышав их рассказ, святой Владимир крестился и крестил Русь, которая вслед за ним шагнула в новое для себя духовное и историческое измерение — в христианскую цивилизацию», — говорится в официальном заявлении патриарха Московского и всея Руси Кирилла.

Фрески с изображением Иисуса Христа соседствуют с цитатами из Корана / Фото: pixabay.com/ru

Идею вновь превратить Святую Софию в мечеть в РПЦ воспринимали как угрозу всей христианской цивилизации. Теперь конфликт может перетечь в политическое русло. Оба государства де-юре — и Россия, и Турция — являются светскими. Однако де-факто так сложилось, что Россия во многом вынуждена защищать православные святыни за рубежом, поскольку с ними связана история страны. Во всяком случае, такая миссия четко обозначалась в последнее время с трибун нижней палаты парламента, когда речь заходила об изменении статуса собора в Турции.

С другой же стороны, Анкара последовательно ведет политику неоосманизма, которая за последние десятилетия фактически стала идеологией. Сторонников президентской Партии справедливости и развития даже называют «потомками османов». Неоосманизм достаточно ярко проявился в недавней смене парламентской модели на президентскую республику с сильным лидером во главе (коим, конечно же, мнит себя Реджеп Тайип Эрдоган). С новыми решениями, вероятно, Турции недалеко и до султаната, а республика и вовсе может стать империей. Во многом катализатором этих процессов стала неудачная попытка государственного переворота, которая была предпринята около четырех лет назад.

Кроме того, все более и более агрессивные действия Эрдогана получают одобрение со стороны консервативного электората, а, возможно, в перспективе станут поводом для сближения с более могущественными исламскими странами (с которыми, впрочем, пока много противоречий). Для этого есть определенный повод. Например, достаточно жесткая риторика. Глава турецкого МИД Мевлют Чавушоглу однозначно давал понять перед изменением статуса Айя-Софии, намекая в сторону России и Запада: мнение иностранных государств учитываться не будет. Таким образом, ценой непредсказуемых решений действующий президент Турции зарабатывает политический вес, но пока его действия не выглядят продуманными до мелочей.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции