До тридцати лет я был отчаянным демократом, и пепел Клааса стучал в мое сердце, когда я проходил мимо, например, магазинов «Березка», торгующих за валюту: валюты у меня не было. Но в тридцать лет я стал спецкором городской партийной газеты и попал в номенклатуру МГК КПСС.

— Игорь Викторович, — зазвонил телефон через час после назначения, — у вас отпуск через неделю. В Крыму уже все занято. Хотите в Сочи — в наш санаторий? Очень приличный…

— Хочу!

Через час посыльный привезет путевку и билеты… В аэропорту самолет встречали две белые «Волги». Одна ждала мэра Сочи, вторая — меня. Мэр покосился на меня вопросительно. Ключи от дачи в Жуковке и смотровые ордера на квартиру ждали меня по возвращении в газету. Я чувствовал себя Хлестаковым.

— Поспеши, — говорили мне умные люди. — Определись с квартирой.

Я не внял. А через неделю нас собрал главред и сказал:

— Поскольку сейчас перестройка, мы приняли решение отказаться от привилегий. Всем, кроме редакторов…

В МГУ, кстати, я поступил сам, без блата / Фото: Никита Нестеров

И пепел застучал в мою грудь с удвоенной силой. Как же так?! Да, я враг привилегий, но я же заслужил, мне-то положено! Короче, улыбнулись и дача, и квартира, и многое другое.

Я это к чему? Все мы, кроме святых бессребреников, так устроены. И суть борьбы с неравенством — борьба за места в этом самом неравенстве. Пайки, спецполиклиники, персоналки и секретарши — ликторские пучки, отчетливые знаки высокого положения. В девяностые пучки заменяли мобильные телефоны в руках: сразу было видно, кто идет.

Сейчас привилегии заменены на деньги. И что? Все успокоились? Я так скажу: неравенство — двигатель развития, катализатор, груша под носом осла. Люди неравны от рождения по своим способностям. А вот условия на старте должны быть максимально одинаковыми. И для сына министра, и для детдомовца.

В МГУ, кстати, я поступил сам, без блата. В те времена сынки оставляли подаренные папами «Жигули» за квартал до журфака — принимали по одежке, а уважали за умы.

А за братство скажу: все мы братья, родства не помнящие. Такая ерунда, малята…

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции