«Отпустите его, я сама виновата»: почему оправдание агрессора больше не работает

Предполагается, что заявление пострадавшей не отдадут, основная ответственность по доказательству преступлений ляжет не на избитую женщину, а на правоохранительные органы.

Вообще о том, что нужно ужесточать закон о домашнем насилии, свидетельствуют не только резонансные дела сестер Хачатурян и Маргариты Грачевой, которой муж отрубил кисти рук, но и статистика. В 2020 году из-за пандемии число обращений с жалобами на семейных агрессоров выросло в 2,5 раза — такие чудовищные цифры приводит уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова. По информации ООН, насилие — это столь же серьезная причина смерти и инвалидности среди женщин репродуктивного возраста, как и рак. Оно наносит больший ущерб здоровью, чем ДТП и малярия вместе взятые.

России тут похвастаться нечем. Ситуация с домашним насилием у нас в стране крайне запущенная, и уже не время разбираться в особенностях менталитета и национальной психологии. Пора что-то делать. Тем более когда далеко не каждый случай побоев, изнасилований и оскорблений фиксируется в МВД. На одну избитую женщину, которая обратилась в полицию, приходится десяток тех, кто не хочет обострять и без того сложную ситуацию в доме. Жертвы боятся, что разборки с МВД спровоцируют агрессоров на новые побои и скандалы.

У меня за стенкой есть «нехорошая квартира». В однушку на окраине города в разное время заселялись три семьи: пара с дочкой, женщина с сыном-подростком и многодетная мать, у которой регулярно меняются сожители. Первая семья счастливо жила пару месяцев после переезда. Потом кормилец запил, бросил работу и через день появлялся в подъезде в неадекватном состоянии. Слышно было, как орал на жену. Они развелись и продали квартиру.

Фото: pixabay.com

Вторая семья казалась образцовой, если бы мать не будила парня в 7 утра так, что ее матерные вопли слышались через стену и беруши. Она кричала, что он ничего не добьется в жизни, что он лентяй и бездарь, не сделавший уроки. Кем станет этот мальчик через 5–10 лет, можно только догадываться, но если он будет избивать мать и отбирать у нее пенсию, никто из соседей не удивится: так она жестоко с ним обходится...

Сейчас за стеной живет женщина, отправляющая троих детей к бабушке на выходные. Стены тонкие, поэтому слышно всякое — и хорошее, и плохое. Пять дней в неделю она обычная мама, но в уик-энд отрывается, ни в чем себе не отказывая: ни в мужчинах, ни в алкоголе.

Соседи разводят руками, мол, половина страны так живет... Поможет ли закон Верховного суда женщинам, детям и всем, для кого дом — не место отдыха, а поле боевых действий? Да, но этого недостаточно. Важно строить центры, куда пострадавшие (сожительница это, жена или мать-пенсионерка) смогут прийти за психологической и юридической помощью, обретя хотя бы временный кров и безусловную поддержку.

Одно дело, когда для людей «итальянские страсти» — часть жизни, попытка сбежать от быта, подогреть отношения. Совсем другая ситуация, когда женщине некуда уйти. Критики и циники говорят: «Что же ты не уходишь, если тебе так плохо?» А куда уходить, на какие деньги, где гарантия, что агрессор тебя не найдет и не покалечит? Для жертв домашнего насилия нужна комплексная защита. И одного такого закона Верховного суда мало, хотя это очень важный шаг в правильном направлении.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции