Порой вместо сочувствия чужой беде или посильной помощи человек верующий поступает противоположно евангельской любви: усугубляет чужую боль и проблемы под видом знатока духовных законов. Например, поскользнулся бедолага, упал, сильно ударился, и тут же найдутся «добрые люди», которые скажут: «Это ты где-то сильно нагрешил, за то и получил». Или мало того что у кого-то случилось несчастье в семье, но он еще и слышит от прихожанки соседнего храма: «Это тебе за твои нераскаянные грехи, не иначе».

Однажды в одном из монастырей женщина подавала сорокоусты — поминовение на литургии в течение 40 дней — о здравии своих родных. Монах за свечным ящиком поинтересовался, молятся ли эти люди, причащаются ли. Женщина ответила, что они живут отдельно и она точно не знает, но они точно крещеные и почитающие Бога. Тогда монах сказал: «Нет, мать, за них подавать сорокоуст нельзя. Он только за воцерковленных подается, а за таких людей, как твои родственники, лучше молиться дома по Псалтыри». Женщина растерянно возразила: «Да я всегда за них подавала, мне нигде не отказывали». А монах строго ответил: «Нельзя. Иначе ты будешь за это отвечать. Смотри, я тебя предупредил».

Возникает вопрос: в самом ли деле сорокоусты можно подавать только в отношении воцерковленных людей, а в отношении крещеных, но неизвестно как молящихся и редко причащающихся — нет?

Если говорить о происхождении традиции поминовения на литургии 40 дней подряд, то святой Николай Кавасила писал, что сорокоусты подаются в отношении тех людей, которые по объективным причинам не могут причаститься. Для них это поминовение равно причастию. Святой Николай имел в виду отшельников, которые живут в горах и в пустынях, мореплавателей, которые на долгие сроки уходят в море, и других, кто хотел бы причаститься, но не имел возможности.

За таких своих членов Церковь совершает особое поминовение во время центрального таинства — евхаристии. За человека вынимается частица, которая лежит на дискосе рядом с Агнцем — телом Христовым. После причастия священник опускает эти частицы в чашу с молитвой: «Омой, Господи, грехи поминавшихся здесь кровью твоей честной, молитвами святых твоих».

Во времена святого Николая Кавасилы предполагалось, что все остальные, кто хочет причаститься, сами придут на литургию и причастятся. В наши дни на евхаристии вынимают частицы не только за отсутствующих, но и за присутствующих на богослужении, в том числе и причащающихся. Церковная традиция изменилась, ведь она не была догматизирована — признана принципиальным положением в учении Церкви. Да и сам священник, заканчивая поминовение, вынимает частичку из просфоры с молитвенным обращением к Богу «Господи, помяни мое недостоинство» и полагает ее на дискос.

Фото: Денис Гришкин / АГН Москва

Однако есть ограничение: поскольку сорокоуст — это евхаристическое поминовение, то на литургии поминают верных чад Церкви. Так что все сводится, к тому, кого можно считать верным, а кого — неверным. Разумеется, верным можно назвать человека, который регулярно ходит в храм, исповедуется и причащается. А вот с неверными все сложнее. Человек, который подает записку для сорокоуста, по мысли того монаха за свечным ящиком, сам должен решить этот вопрос. Но как? Ведь нам не дано знать сердце другого человека.

Сколько было таких случаев в XX веке. Во время гонения на Церковь перед миллионами стоял выбор: отречение от Бога и жизнь или вера и концлагерь, а то и смерть. И, казалось бы, по виду неверующий (практически не ходивший в храм, мало молившийся, не причащавшийся даже раз год) человек выбирал Христа и смерть за него, становился мучеником. А по его внешней жизни можно было решить, что это теплохладный в вере, крещеный, но не воцерковленный, что нельзя за него подавать сорокоусты.

Можно ошибиться и в другую сторону: когда не сомневаешься в глубокой воцерковленности кого-либо, а человек вдруг снимает с себя сан, уходит из Церкви, меняет религию или начинает вести подчеркнуто светскую жизнь.

Как поступать? Подавать ли сорокоусты за своих родных, детей, близких, крестников, если они далеко не «образцовые» христиане? Думаю, надо поминать всех своих близких и знаемых, даже тех, кто, может быть, и не особо воцерковлен. Святой нашего времени, преподобный Гавриил (Ургебадзе) говорил: «Если для праведного человека будет полезной и нелишней молитва о нем, представляете, насколько нужна молитва мучающейся душе».

Другое дело, если человек открыто исповедует себя католиком, протестантом или мусульманином, буддистом, а то и абсолютным атеистом. Таких, конечно, Церковь не поминает на евхаристии. Если же человек говорит о себе, что он крещеный, православный, то, подавая записку о поминовении его в храме, не стоит подсчитывать, сколько раз он пришел в этот храм и причастился.

И за усопших мы подаем сорокоусты. Хотя они были все разные: кто-то ушел из этой жизни в глубокой вере, кто-то, может быть, иначе. Но с полной уверенностью сказать об отношении покойного к Богу мы не можем, потому что судим внешне, не видя души человека. Мы не знаем, что происходило с человеком в последний момент его жизни: что он почувствовал, подумал, с какой мольбой обратился к Богу. Но мы подаем за наших родных сорокоусты в надежде, что Господь услышит, поможет, облегчит их участь, что наша молитва этому поспособствует.

Что же касается советов, подобных тому, что монах дал женщине, можно сказать следующее: не стоит слепо и безоговорочно доверять всему, что нам говорят. Нередко подобные благочестивые советы являются всего лишь частным мнением, не имеют под собой догматической основы, не укоренены в Евангелии и в учении Церкви. По другим прецедентам подобные определения есть. Например, совершил убийство — столько-то лет не причащаешься, прелюбодействовал — столько-то, к колдунам сходил — столько-то. Это все расписано. А за то, что подал записку с именем мало воцерковленного человека, никаких санкций не предусмотрено.

Кроме того, проявляя заботу о наших близких, мы должны не только подавать записки с их именами для сорокоуста на неусыпаемую Псалтирь, но и сами молить Господа об их здравии и благополучии как в храме, так и дома по молитвослову или как-то иначе. Можно читать Евангелие, молитвы святых отцов, Псалтирь ради наших родных. Только надо понимать, что молитва — это наши усилия войти в общение с Богом путем очищения и исправления своей жизни по духу Евангелия. Приближаясь к Богу сами, мы приближаем к нему и тех, кто близок нам. В этом заключается главная помощь тем, за кого мы молимся.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции