Биржевая цена на газ в Европе достигла нового рекорда, поднимаясь в ходе торгов выше 1600 долларов. Это в 30 раз больше, чем в мае 2020 года. Почему и что дальше?

По поводу европейских проблем уже высказался Владимир Путин: «Вы видите, что в Европе происходит. Кто-то спекулирует на проблемах климатических изменений, кто-то недооценивает чего-то, кто-то начинает сокращать инвестиции в добывающую отрасль». Президент явно имел в виду не только зашкаливающие цены на газ, но и признание уже некоторыми странами преждевременности поспешного сворачивания традиционных форм энергетики типа угольной в пользу так называемых зеленых. Цены на уголь, кстати, тоже бьют рекорды. В некоторых странах (Великобритании, например) даже подумывают о расконсервации угольных шахт. В рост угольных цен внес свой вклад и Китай, запретив экспорт угля одному из своих крупнейших производителей.

Самим, мол, не хватает. При этом Китай тоже ранее ограничил инвестиции в угольные разработки, поставив цель перейти к «углеродно-нейтральной экономике» к 2060 году. При этом энергогенерация в Китае более чем на 70 процентов зависит от угля. Но раз компартия поставила цель — ее надо выполнять.

Результат? Нехватка угля (и энергии) — и рационирование энергопотребления со стороны государства, введенное во многих провинциях для граждан и предприятий.

Надежность и рентабельность «возобновляемой энергетики» еще далека от желаемой и проигрывает традиционным формам. То ветер дуть перестанет, то солнце закроют тучи... Долгое время газовая генерация выступала страховкой в той же Европе по отношению к возобновляемой энергетике. Но когда цены взбесились, страховка перестала работать.

Фото: Пресс-служба Госдумы

Сошлись целый ряд обстоятельств. Испания, Франция, Чехия, Румыния и Греция предложили расследовать причины рекордного скачка цен на газ. Но эти причины лежат на поверхности. Во-первых, Евросоюз еще недавно требовал перехода рынка на краткосрочные контракты, а они заведомо более волатильные. Теперь на это наложился и такой биржевой фактор, как массовые маржин-коллы у хедж-фондов. Те, кто решил поиграть на понижение котировок, посчитав, что ценам уже просто некуда выше расти, жестоко ошиблись. Цены пошли еще выше.

Во-вторых, спрос на газ начал расти еще летом, которое выдалось необычайно жарким в Северном полушарии (повышая спрос на электроэнергию для тех же кондиционеров, например). В-третьих, на это наложилось резкое усиление спроса со стороны Китая, который начал выходить из коронавирусного экономического оцепенения, а также заменять уголь газом. В-четвертых, летом на Юго-Восточную Азию переключились основные поставки СПГ. Тогда сокращение поставок в Европу достигло 20 процентов, каковая величина критична для дестабилизации любого рынка. Эти объемы не были восполнены в том числе американцами, которые ранее нахваливали свой СПГ как средство освобождения от «энергетического диктата Москвы».

В-пятых, собственная газовая добыча в Европе снижается за счет исчерпания разведанных месторождений и на фоне отказа от разработки новых в угоду «зеленому энергопереходу». В-шестых, свой, хотя и небольшой, вклад внес и Газпром. Он не бронировал в этом году дополнительные объемы поставок через Украину. Но он, строго говоря, и не обязан был это делать и платить повышенные тарифы за транзит в украинскую казну.

Стоит отметить, что поставки газа из России в Европу за январь–июнь выросли на 17 миллиардов кубических метров в год по сравнению с тем же периодом прошлого года, а другие поставщики не увеличивали экспорт. Никакие обязательства Газпромом нарушены не были.

Ускорит ли нынешний кризис процесс запуска «Северного потока — 2»? Большой вопрос. Европейские бюрократы могут не захотеть «прогибаться» перед Москвой. Однако из-за этого придется, возможно, немножко померзнуть зимой.

Принципы стоят дорого.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции