Завтра была пандемия
Это было обычное, ничем не примечательное воскресенье. Я посмотрел, о чем в тот день писали газеты, полистал ленты информагентств. Ничего особенного, ну совсем ничего. В Канаде прошел парад Санта-Клауса, Венеция готовилась к очередному наводнению, а москвичам синоптики пообещали мороз. Мир безмятежно отсыпался после трудовой недели и грезил о грядущем Рождестве, не чувствуя надвигающейся катастрофы. Ровно два года назад, 17 ноября 2019 года, один из жителей китайской провинции Хубэй затемпературил и обратился к врачу. По всей видимости, он стал первым больным COVID-19.
Говорят, чтобы познать счастье, надо его потерять. Как же мы были счастливы до 17.11.2019! Здоровы, свободны и беспечны. Не носили маски с перчатками, не изучали ежедневные сводки заболеваемости, не ведали, что такое локдаун и в чем разница между иммуноглобулинами M и G. А главное, не знали, что от ОРЗ запросто можно умереть. С того дня прошло всего ничего, а количество жертв превышает пять миллионов. При этом очевидно, что в официальную статистику попадают не все, и демографы спорят, сколько погибших на самом деле — в два раза больше или в три. Число же переболевших трудно даже представить.
Появление вируса разделило историю на «до» и «после». Разъединило страны, народы, семьи — глобализм оказался пшиком. Пандемия продемонстрировала, как хрупка цивилизация, как переменчивы ценности, как легко сломать незыблемые, казалось бы, нормы общежития. И как беззащитен человек, несмотря на все социальные гарантии и медицинские страховки.
На наш уютный современный мир словно дохнуло ледяным средневековьем. Дикие, фантастические слухи распространяются быстрее вируса — про чипирование, смертоносные вакцины и убийства здоровых людей на аппаратах искусственной вентиляции легких. Будто никто не ходил в школу и не учился в университетах.
Но не только потерями памятны эти два года. Нашествие коронавируса дало мощный толчок развитию науки. Почти что с нуля созданы сразу несколько эффективных вакцин — в разных странах, с принципиально различными механизмами действия. Настоящие научные прорывы, которые навсегда останутся в учебниках. А медицинская промышленность? Словосочетание «биг фарма» имело второе, ироническое значение. Этакий намек, что коммерсантов от медицины волнует лишь прибыль. Но в экстремальной ситуации индустрия смогла в кратчайшие сроки организовать производство вакцин. Биг фарма — теперь это звучит гордо.
Радикально меняется и социум. Сколько споров про права личности, сколько протестов против ковидных ограничений! Но большинство все же признало, что здоровье людей важнее здоровья экономики, а человеческая жизнь дороже денег. И что настоящая свобода — это вовсе не право заражать других.
На наших глазах рождается новый мир. И мир этот, кажется, не так уж и плох.
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции
