Один большой чиновник, выступая по телевидению, говорил о том, что нам надо менять в нашей российской жизни. Первой такой задачей он назвал «снижение коррупционной нагрузки на малый бизнес». Спору нет — дело важное.

Меня смутило другое — ведь речь идет о взятках, правильно? Для чего же тогда надо прибегать к таким словесным конструкциям? После той передачи я обнаружил, что сей чиновник не одинок в своей нелюбви к отдельным словам. Я с удивлением стал обращать внимание, сколько словесных выкрутасов способны заменить простое слово «взятка» — «коррупционный скандал», «коррупционная среда» или вот еще — деловые отношения, «находящиеся вне законной плоскости».

Так в чем же дело? Вообще человек неосознанно пытается заменить слово, которое ему неприятно или пугает его.

Именно так в разных языках и в разное время те или иные понятия становились табу.

Произнесешь слово «черт» — а он тут как тут. Поэтому говорили — «нечистый», «лукавый». Кто постарше, помнят, что в СССР секса не было. Вернее, конечно, не было этого слова, потому что оно считалось неприличным, идущим в разрез с тогдашней общественной моралью. Появлялись эвфемизмы — «близкие отношения», «связь», «роман» и т. д. Получается, что нашим чиновникам неприятно произносить слово «взятка», оно их пугает, потому что несет угрозу — судебное преследование, потерю должности...

Этим они как бы дают нам сигнал, что не готовы искренне говорить о таком понятном и привычном явлении, как «взятка». Логика подсказывает — не готовы и бороться с этим явлением по-настоящему. А такое может быть только в одном-единственном случае — когда объект борьбы и сам борец — взаимосвязаны.

Но, положа руку на сердце, вы сегодня способны искренне произнести фразу: «Да как вы смеете вымогать у меня взятку!» Попробуйте!

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции

Взятки