Книги Ремарка, родившегося 22 июня 1898, не нравились воспевавшим культ войны и силы нацистам, поэтому они бросали их в ритуальные костры на площадях, «очищавшие» германскую культуру от рефлексии, сомнений и всего прочего, по мнению философа Ницше, «слишком человеческого».

В романах Эриха Марии Ремарка (он писал свое имя на французский манер, что тоже не нравилось нацистам) не было тяжелой избыточной философии Томаса Манна, нервической экзальтации Стефана Цвейга, исторических (в духе Дюма) кружев Фейхтвангера, барабанного смеха Бертольда Брехта. Его проза была проста, доступна, лирична и иронична, как сама жизнь. Ремарк раздвинул горизонт немецкой прозы, соединив романтику с тщетой бытия и фантомной болью военного опыта. Его романы — «На Западном фронте без перемен», «Три товарища», «Триумфальная арка», «Черный обелиск», «Тени в раю», «Ночь в Лиссабоне» — убеждали читателя в том, что человек, вопреки нечеловеческим реалиям, способен любить, быть честным, жить не по лжи, а главное, не брать сторону зла, как бы его к тому ни понуждали.

Если в современной Ремарку Германии торжествовала «сила через радость» приобщения к разделяющему господствующую идеологию большинству, Ремарк воспевал «силу через слабость», выражавшуюся в отказе «быть как все». Его герои — не супермены, а те же самые «как все», только обретшие мужество противостоять окружающему безумию.

Именно такой была жизнь в Европе между двумя мировыми войнами, когда Веймарская Германия через дикую инфляцию, политическую нестабильность, нищету, репарации, унижения Версальского мирного договора скатывалась к фашизму, а другие страны ощетинивались границами, высылая обратно покидающих ее беженцев.

Фото: DPA

Ремарк, наряду с Эрнестом Хемингуэем, Ричардом Олдингтоном, Анри Барбюсом, стал родоначальником горькой и пронзительной литературы «потерянного поколения». Эти писатели смотрели на жизнь глазами, видевшими смерть. И Ремарк, и Хемингуэй, и Олдингтон, будучи совсем юными, храбро сражались (по разные стороны) на фронтах Первой мировой войны. Все трое были ранены, удостоены наград. Свойственные юности свежесть чувств и сила переживаний прошли у них закалку кровью и смертью. Поэтому их любимые (Alter ego) герои были всегда несчастны в любви, а их девушки — у Ремарка в «Трех товарищах» Патриция, у Хемингуэя Кэтрин в «Прощай, оружие!» — тоже погибали, поднимая героев на вершину страданий и опуская в бездну одиночества.

Ремарка и Хемингуэя по праву считают мастерами «глубинного» диалога, когда простые слова обретают объемность, превращаются в увеличительное стекло, сквозь которое открываются скрытые сущности. Еще их можно считать провозвестниками мировой «исповедальной прозы». Влияние Ремарка ощутимо в произведениях Анатолия Гладилина, Василия Аксенова, Олега Куваева, других российских авторов второй половины ХХ века.

Жизнь Ремарка была полна гонений (он покинул Германию в 1933 году, на следующий день после вступления Гитлера в должность канцлера), славы (переводы в других странах, большие тиражи, фильмы в Голливуде, номинация в 1931 году на Нобелевскую премию), скитаний, алкоголя, мучительных отношений с женщинами (Марлен Дитрих), одиночества и болезней. Он пережил две мировые войны, а потому не питал иллюзий относительно человечества. Под конец жизни его талант ослабел, последние романы напоминали растянутые монологи. Но это не мешало Ремарку оставаться одним их самых читаемых немецких писателей, в том числе и в России. Своим творчеством, природным, если можно так выразиться, антифашизмом, он отчасти реабилитировал немецкую литературу.

Томас Манн был неправ, присуждая Ремарку ироничную награду в виде «пальмы неполноценности». Неполноценным был мир, в котором жил и творил Ремарк.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции