Патриотизм вышел из чата: за что россияне так любят Кинга и почему в топах нет русских писателей

Согласно исследованию Российской книжной палаты, самый издаваемый автор в России в 2021 году — Стивен Кинг. Общий тираж «короля ужасов» в России за этот период составил 781,5 тысячи экземпляров. В этом году он снова возглавил российский рейтинг. За что россияне так любят Кинга и почему в топах нет русских писателей? Разобраться в этом «Вечерней Москве» помогали эксперты.

Писатель Захар Прилепин, зайдя как-то в один из книжных магазинов, разразился гневным постом, дескать, самые лучшие полки занимает американский писатель Стивен Кинг.

И, казалось бы, что в этом такого, если его собственные книги тоже есть в этих магазинах? Пусть и не на самых видных местах, но все-таки.

Кинг, судя по всему, хорошо продается, он, на минуточку, возглавил рейтинг самых издаваемых авторов в нашей стране за 2021 год. Общий тираж его книг в России за этот период составил 781,5 тысячи экземпляров. В феврале писатель объявил, что больше не будет издаваться в России, поэтому менеджеры стараются заработать на распродаже «хитов», воспользовавшись поводом привлечь внимание к товару. Тут, на первый взгляд, все понятно и объяснимо.

Но дьявол, как известно, кроется в деталях. Мы попробовали разобрать некоторые из них.

Причем здесь Кинг?

В конце февраля «король ужасов» опубликовал в Twitter свое фото в футболке с надписью I stand with Ukraine («Я поддерживаю Украину»).

«Обычно я не публикую свои фотографии, но сегодня исключение», — написал он. После этого он заявил, что больше не будет издавать свои книги в России.

Но вместо симметричного ответа в качестве, например, замены его книг на полках на российских писателей, долгое время обретавшихся в тени многочисленных томов американского драматурга, продавцы делают обратное.

Книги Кинга не только остались на лучших местах, но и каждый консультант считал своим долгом об этом сообщить, чтобы покупатель, не дай бог, не прошел мимо. Неужели не на кого менять?

Красивые обложки ждут своего читателя

По мнению многих представителей российского литературного сообщества, хорошие писатели в России есть, но их никто не читает. И в первую очередь потенциальные издатели.

Драматург Юрий Поляков часто говорит о том, что издательствам не интересны уникальные авторы-одиночки — им нужны персонифицированные издательские проекты. К ним он относит многих популярных писателей последнего времени — от Яхиной до Водолазкина.

Когда такие «проекты» доходят до книжных магазинов, то превращаются в «обложки». Их навязчиво рекламируют, как шампунь от перхоти, поэтому люди их покупают. Кому нужно проводить эксперименты за свой счет, приобретая никому не известных авторов? То ли дело бестселлеры и лауреаты различных премий, о чем на обложках написано крупными буквами.

С мэтром согласны и многие молодые писатели. Так, один из них, скрывшись за ником BLRageQuit, выложил в сеть крик души, объяснив, что только «проектам» с долгосрочными договорами комфортно жить в условиях монополии.

«Кабальные договоры душат и так еле живую русскую литературу, — пишет он. — Новым авторам просто неоткуда взяться, потому что зарабатывать литературой на жизнь (то есть тысяч 30–40 в месяц хотя бы) попросту невозможно. Да и не все здравомыслящие люди будут подписываться под такой бумагой, согласно тексту которой, ты никто и звать тебя никак. Комфортно печатаются только «монстры» и те, у кого в литературно-издательской среде есть друзья-знакомые. Все остальные за бортом».

Что касается русской классики, то тут, кроме любимого на Западе Достоевского, никто не может похвастаться популярностью. Издатели говорят, что русская классика депрессивна, поэтому ее нет смысла продавать. Все равно никто не купит.

Стоп. А в какой момент издатели начали управлять вкусами и предпочтениями читателей?

Свободный рынок выберет лучших. Или нет?

Мы все помним стихийную торговлю в 90-х, когда вокруг дома было много маленьких магазинчиков. В одних можно было найти бананы подешевле, а в других продавалась жвачка Love is. В «нулевые» их число заметно уменьшилось. К сегодняшнему дню большинство магазинчиков вытеснили крупные сети, владельцы которых управляют всем ретейлом в стране.

Примерно то же происходит и в издательском бизнесе. Рынок поделили между собой несколько крупных издательств, практически уничтожив маленькие издательства и независимые книжные магазины. Эти издательства и диктуют нам, что читать.

— Появился этакий всероссийский книжный супермаркет, который продает на своих полках продукцию своего же производства, а все остальное существует по остаточному принципу, — поясняет редактор Вадим Левенталь. — Очевидно, что этому супермаркету нет смысла заниматься чем-то выше низкого среднего уровня: расставили везде Кинга, денег срубили, а на все вопросы отвечаем «пипл хавает». Пипл, конечно, хавает, но вместе с тем и теряет интерес. Книжных магазинов у нас сейчас примерно в десять раз меньше, если верить «Российской газете», чем тридцать лет назад. Вам, конечно, скажут, что люди перешли на другие формы досуга и вообще электронное чтение и интернет, но, как по мне, все это похоже на то, как если бы мы сначала закрыли все мясные магазины, а потом развели бы руками и сказали: «Ну просто люди стали вегетарианцами».

Кажется, что издательства руководствуются принципом свободного рынка — продают то, что покупается. Именно так, к примеру, объясняет политику издательства Сергей Рубис, директор департамента художественной литературы АСТ.

— У начинающих авторов действительно небольшие гонорары. Но это происходит из-за того, что их книги издаются пробными тиражами в 2000–3000 экземпляров, — говорит он.

И такая практика существует не только в нашей стране, но и во всем мире. Если книга оказывается востребованной у читателя, то в дальнейшем делаются допечатки, автор получает потиражные выплаты и зарабатывает больше. А если книга не нашла своего читателя, ее автор не зарабатывает — экономика простая. Кто-то из авторов становится известным и дальше может себе позволить жить на гонорары от издательской деятельности, а кто-то нет. Да, известность приходит к небольшому количеству авторов, такая же ситуация складывается в кино, музыке, изобразительном искусстве.

Но почему-то писатели с этим не согласны.

Любишь Родину — привыкай обивать пороги

«Интересная вещь, — размышляет Юрий Поляков в интервью «АиФ». — Имена лауреатов Букера навязываются, как сверхнадежные прокладки легковерным дамам, а вот столика с книгами лауреатов Государственной премии России я не видел ни в одном магазине. Странно, правда?» Многие писатели, включая того же Прилепина, считают, что рынком книгоиздания правит так называемое либеральное лобби, которое усложняет жизнь патриотически настроенным писателям.

«Если они увидят у тебя в книге, пусть даже самой талантливой, намек на патриотизм, заботу о государстве, не дай бог, любовь к своему народу — ты обречен, — считает Поляков. — Будешь мыкаться по маргинальным издательствам, получать никому не ведомые премии».

С ним согласен и Евгений Анташкевич, автор романов «Харбин» и «Хроника одного полка. 1916 год».

— Мода на постмодернистские продукты охватывает не только литературу, она и в кино, и в театре, и в других жанрах искусства, — замечает он.

Но откуда взялась эта мода?

И ни о каких «букерах» и не мечтай!

В индустрии развлечений сейчас популярен тренд на «нулевые». Люди с удовольствием ходят на концерты групп вроде «Руки вверх!» и «Дискотеки Аварии», которые за последние годы не выпустили ни одного хита. В маркетплейсах топы продаж возглавляют тетрисы и тамагочи. Психологи считают, что основные потребители индустрии развлечений — миллениалы, дети девяностых и нулевых. Они выросли, заняли руководящие должности в крупных корпорациях и принялись отчаянно ностальгировать по детству.

В крупнейших издательствах на руководящих постах — родители миллениалов, чье детство пришлось на период агрессивного пиара всего советского в книгах.

— В СССР было засилье советских авторов, русской и иностранной классики и при этом почти не было современной литературы, — вспоминает Анташкевич.

Дети выросли и, усевшись в кресла начальников, начали усиленно «закрывать гештальты». В моду быстро вошло все «антисоветское» и иностранное.

— Антисоветский тренд постепенно перешел в антисталинистский, а затем — в депрессивный антирусский, — считает Анташкевич. — Он стал основным и, несмотря на все актуальные события, продолжает им оставаться.

Живучесть тренда активно поддерживают западные «партнеры».

— Сегодня премии, которые можно было бы назвать патриотическими, совсем не обеспечены деньгами, — объясняет Евгений Анташкевич. — Мне повезло: я в свое время получил денежную премию И. А. Гончарова. А остальные по большей части не имеют денежного содержания. В то время как « Русский Букер» и еще пять-шесть известных премий хорошо финансируются Западом.

Поэтому можно понять писателей, не согласных с тезисом, что художник должен быть голодным. Они подстраиваются под конъюнктуру рынка, чтобы иметь хоть какое-то вознаграждение за свой труд.

— В конце концов, издать книгу можно и за свой счет, — считает Юрий Поляков. — Но ее надо раскрутить. А система раскрутки позаимствована у американцев: премии, гранты, телевизор, заказные рецензии. За ниточки из-за ширмы дергают те самые чиновники, которые тормозят все то, что необходимо для восстановления мощной евразийской державы.

Вне политики

Эта ситуация известна многим. В надежде изменить расклад сил Минкульт даже порекомендовал директорам книжных магазинов переставить на нижние полки «либеральных писателей» вроде Акунина* или Быкова*, осудивших спецоперацию России на Украине.

Нужно ли говорить, что на «расклад сил» это никак не повлияло? Распоряжение лишь дало издателям повод утверждать, что пропаганда мешает людям сделать выбор.

— Если бы сейчас меньше занимались самоцензурой, убирая с полок те или иные книги, то русских писателей в магазинах было бы больше, — уверен Сергей Рубис.

И ответочкой чиновникам стало появление на месте «коллективного Акунина*» Стивена Кинга, относительно которого указаний свыше не было.

— Если спросить администрацию книжных, зачем они так делают, они скажут: мы вне политики, — констатирует Прилепин. — Вы вне политики, а Стивен Кинг — нет. Либо вы ничего не понимаете ни в Кинге, ни в политике. Но, думаю, напротив, вы слишком хорошо все понимаете.

На Донбасс за смыслами

Для того чтобы переломить ситуацию, нужны не точечные акции, а последовательная государственная работа, уверен Анташкевич.

И начать нужно с создания денежных премий.

— При этом они должны быть обоснованы государственным заказом на патриотическое искусство, — уверяет он. — К примеру, военные действия на Донбассе открыли многих замечательных поэтов. Ребятам, участвовавшим в боевых действиях, есть что сказать. Эту поэзию надо поддержать: создать несколько издательств, которые работали бы с этим материалом. А еще нужно найти нового героя. У нас огромная проблема с положительными героями! В свое время они стали холодными, шаблонными. А сейчас есть эти герои: они на билбордах в касках и форме! Да и про жен их и детей тоже интересно было бы почитать.

Ведь героизм совершается не только на линии фронта, но и в тылу, да в тех же кабинетах, где рождаются идеи, нормальные производственные и строительные планы! Можно отправить членов Союза писателей по госпиталям, чтобы те выслушали раненых бойцов и записали их истории.

Кроме этого, имеет смысл возрождение «слепых конкурсов», когда членам жюри неизвестно имя автора, поэтому они оценивают исключительно текст.

— Вспомним ту же «Тавриду», куда приезжает огромное количество людей и где все так масштабно и креативно, — рассуждает писатель. — Одно странно: вроде война началась и никого нет... Эй, а вы где, ребята? …А в ответ — тишина. Ребята заняты пока: они борются с пропагандой. Но, как известно, пройдет и это. Западные издательства покидают российский рынок, вливаний в «антисоветский» тренд» становится меньше, а военные действия при всей своей трагичности рождают новые технологии, новую культуру и новых людей. Поэтому вполне возможно, что в ближайшем будущем мы станем свидетелями, как на обломках пост- и метамодернизма будут начертаны новые имена.

* — внесен в реестр СМИ-иноагентов

ТОЛЬКО ЦИФРЫ

По данным Российской книжной палаты, в первом полугодии 2022 года в России было выпущено 57 413 печатных изданий общим тиражом 203,9 миллиона экземпляров.

В первую десятку наиболее издаваемых авторов художественной литературы вошли Стивен Кинг, Агата Кристи, Эрих Мария Ремарк, Федор Достоевский, Нора Сакавич, Джейн Остин, Луиза Мэй Олкотт, Дарья Донцова, Джордж Оруэлл и Татьяна Устинова.