Красота и полет поэзии Андрея Вознесенского

12 мая отмечается 90-летие поэта, публициста и художника Андрея Вознесенского. «Вечерняя Москва» вспоминает о его творчестве и жизни.

Манифестом поэта Андрея Вознесенского стала гениальная строчка: «Все прогрессы реакционны, если рушится человек». Его поэзия была попыткой удержаться на предельной до необратимого (гражданского и нравственного) разрушения точке в тоталитарном обществе. Болезненное, местами инфантильное стремление к свободе, достоинству и справедливости поверх окружающей поэта действительности было близко и понятно его молодым современникам. Популярность Вознесенского в шестидесятые годы прошлого века вполне можно сравнить с популярностью в США Сэлинджера — автора романа «Над пропастью во ржи». Сами названия сборников Вознесенского — «Антимиры», «Треугольная груша», «Ахиллесово сердце» — поднимали поэзию на новый, понятный и близкий молодым поклонникам уровень, одновременно вызывая неудовольствие у литературной массовки и официальной критики. В годы публикации сборников «Парабола», «Мозаика», поэм «Оза», «Мастера» еще сохранялись призрачные надежды на модернизацию советской общественной системы. Андрей Вознесенский стал символом несостоявшегося прорыва молодого поколения в новую творческую и гражданскую реальность, гуманный и свободный «антимир» советского «развитого» социализма.

Магическое воздействие его поэзии на читателя достигалось непривычным синтезом новаторской формы и человеческого (вместо надоевшего классового) содержания. В своих стихах Вознесенский был чувственным, социальным и стилистическим абстракционистом. Не всегда, правда, оригинальным. Он не стеснялся использовать поэтические приемы Маяковского, Северянина, Клюева. Иногда поэт замещал вдохновение причудливой игрой слов, сочетанием несочетаемого в духе футуристов Алексея Крученых и Семена Кирсанова.

На судьбу Вознесенского как художника не могли не повлиять два события. Хамский и глупый наезд Хрущева, предложившего поэту на совещании партийного руководства страны и творческой общественности в Колонном зале Дома союзов убираться из СССР. Последовавшие за этим неприятности, одиночество, отчуждение коллег поэт переживал тяжело и запомнил на всю жизнь. Вторым событием стала смерть студентки, замерзшей во время лыжного похода под городом Мончегорском, которая, умирая, несколько часов по памяти читала стихи Вознесенского.

Они стали ее утешением, в них будто вместилась ее уходящая юная жизнь. Спасенные участники похода рассказали об этом поэту. Он посвятил девушке поэму «Лед-69», где попытался осмыслить трагическое сплетение поэзии и смерти, обретение художественным словом почти религиозной, мистической силы.

Впрочем, поэт работал со словом, как жонглер. Иногда траектория летающих слов увлекала его сильнее смысла, который он в них вкладывал. Многие современники не понимали Вознесенского. Твардовский считал, что у него (применительно к рифме) «жестяные уши». Кого-то возмущали стилистические изыски Вознесенского типа: «Чайка — плавки Бога», тяжеловесные строчки... Поклонники раннего бескомпромиссного Вознесенского, требовавшего «убрать Ленина с денег», без восторга встретили его поэму о том же Ленине «Лонжюмо». Не все одобрили и его увлечение эстрадой.

Слова песен «Миллион алых роз», «Барабан», «Мой дельтаплан» казались ценителям высокой поэзии безвкусными, но народу нравились, их исполняли, под них танцевали в ресторанах по всему СССР. А рок-опера «Юнона и Авось» на его слова и музыку Рыбникова не сходит со сцены.

Вознесенского можно обвинять в чем угодно, только не в непрофессионализме. Он один из значительных русских поэтов второй половины двадцатого века. В его произведениях «заархивированы» несбывшиеся надежды поколения шестидесятников. Своими стилистическими экспериментами он существенно расширил пространство поэтического поля, засадил его новыми, непривычными для отечественной почвы злаками. В лучших его стихах живет стремительная легкость, то самое пронзительное и горестное «фьюить», без которого невозможна поэзия.

Сегодня Андрей Вознесенский чаще всего вспоминается в связке с другими поэтамишестидесятниками, детьми оттепели и ХХ съезда КПСС. Вознесенский, Ахмадулина, Евтушенко считаются либералами, отстаивающими свободу слова и творчества. Он написал в 1968 году стихотворение «Танки идут по Праге».

Вознесенский и Ахмадулина поместили стихи в не одобренном властями альманахе «Метрополь». Чтобы сгладить недовольство властей, организовал по линии газеты «Комсомольская правда» путешествие на Северный полюс, опубликовав по итогам идеологически правильные стихи. Поэту повезло с женой и (после смерти) вдовой — Зоей Богуславской, отметившей недавно 99-летие. Она много делает для сохранения памяти о поэте. Имя Андрея Вознесенского носят библиотека, музейно-культурный центр в Москве, каждый год переиздаются книги поэта. К юбилею поэта в Центре Вознесенского идет выставка «Вознесенский. ЕЩЕ».

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Дмитрий Шпаро, путешественник:

— В 1979 году была экспедиция «КП» на Северный полюс. На финише нас встречала делегация с известными людьми, включая Вознесенского. У меня были магнитофонные записи с авторским исполнением, но лично мы знакомы не были. И вот, помню, подходит он сам, в неловко сидящей шапке. И говорит, что на нас обижаются летчики: они всегда нам помогали, спасали, а мы не поздоровались с ними первыми. Я тут же исправил ситуацию, обнял, поблагодарил их. Все разрешилось благодаря Вознесенскому!