Кристина Кретова: Мир хочет видеть русский балет

Премьера новой программы — вечер современной хореографии «Мистерия» — состоится на сцене театра «Геликон-опера» 21 и 22 октября. Зрителям покажут три одноактных балета. В одном из них — «Монаксии» — участвует ведущая солистка Большого театра Кристина Кретова. «Вечерняя Москва» пообщалась с артисткой.

— Кристина, чем запомнилась работа над спектаклем?

— Запомнилось абсолютно все. Хореограф Дмитрий Масленников решил показать меня сильной и в то же время слабой, продемонстрировать все стороны. Сама хореография оказалась очень сложной, но Дмитрий настолько подстраивался под мою пластику, мои возможности, что работать с ним было одно удовольствие. Самым непривычным для меня было танцевать на каблуках в начале спектакля. Все-таки мне гораздо легче танцевать на пуантах.

— Что в героине Монаксии ваше, а что — не совсем?

— Во время репетиций Дмитрий так меня почувствовал и так раскрыл образ моей героини, что я не могу сказать, что она мне несозвучна. По характеру я сильный человек, но, как любая женщина, могу проявлять слабости.

— Вы танцуете в спектакле, который продюсирует ваш муж (премьер балета Большого театра Игорь Цвирко. — «ВМ»). Семейный союз помогает в работе?

— Я уже четвертый раз танцую в проекте мужа, и мне это очень нравится. Наш союз — еще и творческий. Если мое мнение не совпадает с его, Игорь остается при своем — и это хорошо, что у каждого из нас своя точка зрения, свой взгляд на искусство. В любом случае наши вкусы, наши потребности очень схожи. Мы подходим друг другу как элементы пазла. Игорь очень эмоциональный человек, но я умею его сдержать, несмотря на то, что тоже эмоциональна.

— Сцена стала привычной? Волнение со временем притупляется?

— Сцена стала более волнующей. Имя свое я заработала — появились поклонники, узнаваемость, которую гораздо труднее удержать, чем добиться ее. Если в 20 лет, не задумываясь, выходишь на сцену, танцуешь, считая, что вся жизнь впереди, чтобы что-то исправить, то теперь уже нет права на ошибку. Очень часто перед спектаклем я говорю себе: «Выйди на сцену и станцуй как в последний раз».

Фото: Александра Солозобова

— Близкие и родные приходят на спектакли?

— Приходят родители — и Игоря, и мои. Нам нравится после спектакля собраться за ужином и обсудить выступление. Это особые вечера.

— Кто из ваших родных к балету подтолкнул, привел?

— В моем роду не было никого, кто занимался бы балетом или имел отношение к искусству. Бабушка работала на мебельной фабрике, мама с папой тоже в другой сфере. Когда мне было семь, мама отдала меня в хореографическую школу в Орле. И, видимо, был во мне какой-то талант, раз учителя по истечении трех лет сказали моим родителям, что мне стоит поступить в Московскую государственную академию хореографии. В ней я училась восемь лет. Я осознала, что танец — мое призвание, только получив звание примы-балерины в Кремлевском балете.

— А кто был вашим кумиром в детстве?

— С 10 до 18 лет я прожила в интернате. Кумира не было, как и времени, и возможности куда-то выйти, посетить театр, посмотреть что-то в интернете — такого тогда вообще не было. Помню, на последнем курсе, участвуя в спектакле «Баядерка» Большого театра, я увидела балерину Надежду Грачеву — это было полное изумление. А начав работать в театре, была поражена танцем Сильви Гиллем. И конечно, Ана Лагуна из балета «Мацека» — она исполняла современный танец, совсем не похожий на классический балет. Три эти танцовщицы произвели на меня глубочайшее впечатление.

Фото: Александра Солозобова

— Трудно было жить за сотни километров от родителей?

— У нас был классный интернат, добрейшие воспитатели. Они старались сделать все, чтобы дети не тосковали. В первый год мама приезжала каждую неделю. Но когда подросла, я поняла, что нужно быть сильной, иметь характер, свою точку зрения для того, чтобы как-то пробиться в этом тяжелом мире балета.

Поэтому не было никаких обид — наоборот, всегда благодарю маму за то, что я жила и училась в интернате. Образование было платным, мама отдавала последние деньги. Она поддержала меня, как и папа-отчим, воспитывавший меня с двух лет.

— Родители с вами живут или в Орле?

— Они переехали в Москву, когда я родила сына Ису. И очень помогали: я смогла восстановиться и продолжать карьеру. Сейчас сын уже взрослый, но, если нужно помочь, родные рядом. В Орел, увы, езжу редко, последний раз — два года назад. Игорь уговорил меня поехать, ему захотелось посмотреть, в каких местах я родилась. Мы побывали в квартире, в которой я жила, было очень трогательно.

— Были встречи с людьми, которые произвели неизгладимое впечатление?

— Самая запоминающаяся встреча произошла на гастролях в Нью-Йорке. Как-то вечером мой друг, саксофонист Игорь Бутман, сказал, что у него для меня есть сюрприз. Мы сели в такси, подъехали к определенному дому и, представляете, как я была потрясена, когда дверь открыл Михаил Барышников, один из кумиров в мире балета! Он оказался очень душевным человеком, познакомил со своей русскоговорящей домработницей, которая с ним уже 40 лет, показал нам свой огромный дом, экспонаты, балетные залы, творческие мастерские. Его квартира занимает последний этаж, в ней несколько уровней. Эта встреча произвела на меня огромное впечатление.

— Вы много гастролируете. Как встречает публика в регионах?

— Очень тепло. Недавно в Минеральных Водах и в Астрахани публика, не побоюсь этого слова, «ревела» в аплодисментах, не желая нас отпускать со сцены. Мы счастливы, что можем приехать и показать свое искусство тысячам людей, потому что даже сотня наших поклонников в регионах не может себе позволить приезд в Москву и поход в Большой театр. Очень радостно, что мы делаем искусство доступным. Раньше много гастролировали по миру: была Европа, Азия, Америка, а сейчас в основном Россия.

Фото: Александра Солозобова

— А за рубеж сейчас зовут?

— Мы с Игорем провели два концерта на Кипре с большим успехом. А еще я совсем иначе взглянула на Китай — если сравнить мои первые поездки в 18 лет и последние, когда я гастролировала уже опытной балериной, впечатления очень отличаются. Зрители там становятся намного изысканнее. Если раньше во время спектакля мы могли заметить, что кто-то ест в зале, то сейчас такого нет, китайские зрители стараются приблизиться к элите. Русских артистов любят во всем мире, зовут и ждут в гости.

В перспективе у нас с Игорем есть несколько гала-концертов, сейчас стадия обсуждения, не буду забегать вперед.

Уверена, со временем все наладится. Дружественные страны хотят видеть русский балет, очень скучают. На Кипре мы видели, как шикарно выглядят девушки, которые истосковались по искусству: все они пришли в красивых нарядах, украшениях. Там нет таких театров, как Большой или имени Станиславского.

ДОСЬЕ

Кристина Кретова родилась в Орле. Окончив Московскую государственную академию хореографии, была принята в труппу театра «Кремлевский балет». С 2010-го — солистка балетной труппы Музыкального театра им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко. С 2011-го — солистка Большого театра. В 2013-м возведена в ранг ведущей солистки.

Коротко о главном

— Вы в Москве с детства и ощущаете себя москвичкой. Какие места, музеи любите?

— Да, я считаю себя москвичкой: живу здесь с 10 лет. Если уезжаю на месяц, кажется, что жизнь проходит мимо. Москва — это центр всего, лучше города нет. Мы с Игорем стараемся ходить во все музеи, на выставки, лекции, открывать для себя новых художников. Посещаем оперу в Большом театре.

Из последнего меня поразило «Кабаре» в постановке Евгения Писарева в «Театре Наций». В театре «Мост» понравилась постановка Георгия Долмазяна «Достоевская. Сны Анны». У меня мурашки по телу от воспоминаний об этом спектакле.

— Что читают в семье артистов балета?

— Абсолютно все, начиная от художественной литературы и заканчивая научными работами. У нас много книг, связанных с нашими партиями: «Анна Каренина», «Чайка». Сейчас планируем перечитать «Войну и мир» (на фото справа), но не потому что близится какая-то постановка, а потому что пришло время, хотим углубиться. Я предпочитаю аудиокниги — обычно меня хватает на 15–20 страниц печатного текста, дальше я засыпаю.

— Какие правила соблюдаете в день спектакля?

— Перед спектаклем стараюсь выспаться. Встаю в 10–11 часов утра, готовлю вкусный, довольно плотный завтрак — в следующий раз я поем лишь после спектакля. В театре разогреваю тело, делаю макияж, прическу. В этот день не позволяю себе ни встреч, ни съемок: не хочу растрачивать энергию.

— После жизни на юго-западе вы переехали на проспект Мира. Как вам на новом месте?

— Для нас приоритетом был парк, где можно погулять. Но, честно говоря, за полгода, что тут живем, мы вышли на прогулку на ВДНХ только один раз — очень уж у нас активный график.

— Какая партия для вас стала знаковой, символичной?

— Наверное, «Анна Каренина» в постановке Джона Ноймайера. Я мечтала ее станцевать, и она пришла ко мне в том возрасте, когда должна была, — не слишком рано и не слишком поздно, когда я уже имела опыт несчастной любви, родила ребенка. Все страдания женской души я смогла показать на сцене, и многие отмечают эту Анну Каренину как одну из самых ярких моих героинь.