«Русские сны»: как фильм про подростка Колю стал настоящим кошмаром

Картина «Русские сны» закрыла фестиваль авторского кино «КАРО.Арт», который шел неделю в «Октябре». Представил ее уралец Антон Елисеев, театральный режиссер и ученик Николая Коляды. Съемки его дебютной ленты проходили в Екатеринбурге, а также в поселках Аять и Камышево Свердловской области.

Что важно: играют здесь исключительно уральцы, многие — дебютанты, как и постановщик. И многие из театра Николая Коляды. А спродюсировал ленту фонд Александра Сокурова «Пример интонации».

Напомним, кстати, что Минкульт запретил показ сокуровской ленты «Сказка» о Сталине, Черчилле и Рузвельте. Зато реванш взял Антон Елисеев, и, что важно — в духе Сокурова.. «Русские сны» — название звучит романтически-элегически. Но не расслабляйтесь. Я бы назвала ленту «Русскими кошмарами». Потому как по сравнению с этим кино «Груз 200» Алексея Балабанова и «Жить» Василия Сигарева — бодрые позитивные ленты.

«Сны» начинаются с жесткой сцены насилия над подростком мужиком в наколках, который потом вдруг оказывается его непутевым криминальным отцом. Сон это или не сон — первая загадка, каких будет много. Размытый трясущийся кадр — такой не очень оригинальный прием будет и впредь использоваться режиссером в ленте о непростых деревенских буднях где-то за Уральскими горами.

Картина снята по пьесе современного драматурга Романа Козырчикова «Русская сказка», переписанной в сценарий в стиле Коляды и Сокурова одновременно. Адская смесь дала стойкое впечатление, что мы смотрим «чернушное» кино 90-х годов. Именно тогда, кстати, Сокуров и вышел на публику со своими прекрасными, но жесткими и маловнятными для публики созданиями. Так что участие его фонда в картине вполне символично.

Как и у Сокурова, здесь все одновременно и конкретно, и условно. Вроде деревня, но когда? Старые жигули и кривые избы, древний поезд — вроде оттуда, из жутких 90-х. Ни у кого из героев нет в руках намека на телефон... Тоска, безнадега и повальное пьянство — та среда, куда попадает дерзкий Коля (Владислав Сидоренко) после смерти матери. Его бабушка (Тамара Зимина) не очень-то рада появлению мальчика. Она считает весь род этот «проклятым». И у нее есть для этого основания. По воле авторов, в этот же день на свободу должен выйти из тюрьмы отец мальчика, которого все и ждут, и ненавидят. А у бабушки в доме уже живет единокровный брат Коли Ваня (Юрий Аникин), о существовании которого подросток не подозревал. Мальчики идут искать отца и находят его замерзшим в снегу, обгрызенным зверьем... Как бы собаке — собачья смерть, намекают нам.

Далее по плану — поминки с водкой и селедкой, обязательный дебош с дракой. Водку мальчикам за столом уже наливают. Учат закусывать, драться. А что еще делать? Кругом метровые сугробы да лес с голодными волками. Потому здесь домашнее насилие, превращение мальчиков в девочек — давно обычное дело, и будущее здесь видится только через решетку. От этого и убегает Коля по рельсам к поезду, который ему покоя не дает.

Фото: пресс-служба фестиваля «КАРО.Арт»

Поезд, кстати, здесь — мощный символ некоей дурной силы. Ну почти гоголевской тройки. Но со знаком минус. Он мчит неизвестно зачем и куда, с адской жадностью проглатывая человеческие жизни. Этот Левиафан на колесах сожрет в финале и несчастного Колю... Которого, заметим, будет совсем не жалко, вот такие чудеса драматургии. Почему? А потому что авторы добиваются того, что к финалу (если вы досидите) у вас появится стойкое отвращение ко всем персонажам. До рвоты. Смотри, мол, детка, — это твоя родина. Не веришь? Заставим поверить. Антиподы этим рожам и харям только, пожалуй, деревенские детки, резвящиеся в заснеженном лесу (кстати, при морозе в минус 35!).

Концентрация «ужасов нашего городка», то есть деревни, в этой ленте немного удивляет. Но авторы «так видят». Это их реальность, с бесконечным насилием, физическим и моральным.

И это совсем не буйная фантазия авторов. Елисеев после показа говорит, что сам родом из деревни, знает такие места, где жизнь за тридцать лет практически не изменилась. Там пьют и сидят. Сидят и пьют. Да, еще телевизор смотрят. Если он есть. И еще поведал, что два артиста, игравших в фильме, реально больны СПИДом. Тем не менее они работали в одной группе со всеми остальными, гордится режиссер, снявший очень авторское кино. Причем без мата, чему очень рад тоже.

Что ж... Эта уральская «сказка» оказалась страшнее запрещенной сокуровской (хотя ту мы еще не видели). И вряд ли этот фильм русских ужасов найдет себе широкого зрителя в наших широтах. Но, вангую, наверняка будет востребован на фестивалях, где образ России старательно лепится из фекалий.