Марат Алыков: Военная авиация России по многим параметрам лучше западной

России отмечают 75 лет со дня создания армейской авиации. «Вечерняя Москва» пообщалась с Героем России, летчиком Маратом Алыковым, который 40 лет назад начал свой боевой путь в Афганистане.

— Марат Равильевич, в 1983 году вы начали свой боевой путь. Расскажите о нем.

— В 1980 году я окончил Качинское высшее военное авиационное училище имени А. Ф. Мясникова. По окончании был распределен в воинскую часть в городе Мары. Там мне удалось полетать сначала на истребителе-перехватчике Су-15, затем я переключился на истребители-бомбардировщики Су-17М3. А в мае 1983 года наш полк зашел в Афганистан.

— И спустя 15 лет вы стали Героем России. Такое звание просто так не дают. Расскажите, за что именно получили Звезду Героя?

— В Опытно-конструкторском бюро (ОКБ) имени А. И. Микояна система награждения такова, что вопрос о присвоении какой-либо награды или звания решает вышестоящее руководство.

Но, как правило, награды даются за выполнение целого ряда работ. Вот как раз за выполнение такого комплекса работ я и получил Звезду Героя России. А официально в представлении написано: «За мужество и героизм, проявленные при испытаниях новой авиационной техники». Вообще, в нашей работе одновременно приходится участвовать в нескольких летно-испытательных программах, поэтому случаев разных было немало.

— Испытатель МиГа. Что это такое, расскажите, не выдавая военных тайн.

— Знаете, это даже не профессия. Это образ жизни. Все дело в том, что еще с момента образования фирмы «МиГ» в нашем коллективе сложились весьма достойные традиции. Безусловно, тут внимательно всегда относились к вновь пришедшим молодым товарищам, плавно вводили их «в курс дела», опекали и давали работу, постепенно увеличивая сложность. Я горжусь тем, что работал в ОКБ имени А. И. Микояна. Благодарен судьбе, что меня воспитали не только как летчика-испытателя, на меня большое влияние оказала атмосфера взаимоотношений между людьми — и не только между пилотами, но и между руководителями, инженерами, конструкторами, техниками самолетов, другими специалистами. Это атмосфера взаимоотношений настоящих высокопрофессиональных людей.

— Кроме Звезды Героя РФ, вы имеете также ордена «За личное мужество» и Красной Звезды. Их за что получили?

— Орден Красной Звезды я получил за участие в боевых действиях в Афганистане, а орден «За личное мужество» мне присвоили в ОКБ имени А. И. Микояна, когда я уже был летчиком-испытателем, за все тот же «комплекс выполненных работ».

— А откуда у простого астраханского парня мечта о небе?

— На меня большое впечатление произвела публикация в детском журнале «Мурзилка» — как сейчас перед глазами стоит рисунок и статья о подвиге замечательного летчика-испытателя ОКБ А. И. Микояна Георгия Константиновича Мосолова.

Это было в первом или во втором классе. Но я тогда и подумать не мог, что судьба сложится так, что меня распределят для работы летчиком-испытателем именно в ОКБ имени А. И. Микояна! Не мог тогда я и мечтать, что познакомлюсь и буду долго общаться с самим Мосоловым. А статья в «Мурзилке» была о том, что он совершил подвиг, катапультировавшись из неисправного опытного самолета при очень сложных условиях.

— Вы военный летчик. Дайте свою оценку спецоперации на Украине.

— Может, я не скажу чего-то нового, но мы воюем с нацистами, дух которых, к большому сожалению, распространяется практически по всей Европе, и в частности, на Украине. Сроки окончаний СВО сейчас прогнозировать сложно, но и я, и мои товарищи даже не сомневаемся в том, что мы победим.

На моей памяти столько подвигов и примеров героизма наших людей! И все ради будущего России. У нас действительно великая страна, и героизм среди молодежи, я не побоюсь этого слова, у нас носит массовый характер.

— Что положительного дала нам СВО?

— Конечно, участие в спецоперации дает нам и нашей армии, а также оборонно-промышленному комплексу, большой опыт ведения боевых действий и создания вооружений и техники.

— Сейчас идут разговоры о поставках Киеву самолетов F-16. Способны ли эти истребители противостоять нашим МиГам?

— Нельзя недооценивать. F-16 является одним из самых массовых западных истребителей. Все будет зависеть от того, какие модификации могут поставить. Большое значение играет и то, кто управляет самолетом, ведет воздушные бои, выполняет удары по наземным целям.

И здесь, я глубоко убежден, наши летчики на порядок опытнее и грамотнее. А что касается военной техники: знаете, мне приходилось общаться со специалистами авиационной отрасли многих стран, и ответственно заявляю, что образцы нашей военной авиационной техники никогда не были хуже западных образцов, а по многим параметрам — даже лучше.

— А вы могли бы поднять американский штурмовик? Принципиальна ли разница в управлении Су-17 и F-16?

— По поводу полета на американском штурмовике я скажу так: когда я выполнял летно-испытательные полеты и был действующим летчиком-испытателем, я думаю, что смог бы поднять западные образцы. Более того, мне приходилось летать на иностранных образцах военной техники.

Но, конечно, нам разрешали это делать только в составе экипажа на так называемых спарках — самолетах, в которых есть два члена экипажа. А разница, конечно, в управлении есть. В целом каждая модель, даже если взять наши российские истребители, в принципе отличается друг от друга. Но, повторюсь, я убежден, что очень многое зависит от подготовки летного состава.

— А космонавтом у вас не было желания стать?

— Ну, скажу честно и откровенно, поскольку я вырос в Болшево, а жили мы недалеко от Звездного городка, конечно же, у меня в детстве были мысли и мечты о том, чтобы стать космонавтом.

Но в первую очередь в космонавты берут людей из летчиков, и поэтому у меня было огромное желание стать именно летчиком-истребителем, летчиком-испытателем. Думаю, что у меня это все же получилось (улыбается).

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Венер Мухаметгареев, заслуженный летчик-испытатель:

— Марат Алыков в первую очередь надежный человек, на него можно положиться в любом вопросе. Он не подведет даже в самой сложной обстановке. О том, какой он летчик, говорят его заслуги в области летных испытаний, длинный список сложных, а также опасных экспериментов.