Алексей Кулемзин: Донецк находится не на линии фронта, он и есть фронт

Канонада в Донецке не стихает. Совсем рядом с городом идут тяжелые бои. А украинские каратели каждый день обрушивают на него ракеты и снаряды. Но даже в условиях десятилетней осады Донецк живет. Во многом благодаря помощи Москвы, без колебаний подставившей плечо городу-побратиму в трудный час. Мэр Донецка Алексей Кулемзин уверен: жители города никогда не забудут этого. Так же, как не забудут погибших под ударами украинских снарядов стариков и детей.

— Алексей Валерьевич, сегодня к Донецку прикованы взгляды людей со всего мира — как наших союзников, так и недругов, которых, увы, у нас немало. Линия фронта проходит, по сути, в городе. Каждый день на него обрушиваются десятки снарядов, гибнут люди. Как вам и вашей команде удается поддерживать работоспособность всех коммунальных и прочих структур города в таких условиях?

— Можно долго дискутировать о том, на должном ли уровне функционируют все городские службы — ведь всегда можно сделать лучше. Но, безусловно, я не встречал подобных примеров ни в новой, ни в новейшей истории. Там, где на город нацисты обрушивают залпы «Хаймарсов» и других систем залпового огня, засыпают его «лепестками» (противопехотные мины ПФМ-1. — «ВМ»), обстреливают мирные кварталы запрещенными кассетными боеприпасами, где отсутствует централизованное стабильное водоснабжение и случаются серьезные перебои с энергоснабжением, проводить отопительный сезон — задача нетривиальная.

Нет таких учебников или пособий, где рассказывается, как это можно сделать. Но теперь у нас такой опыт есть. И не дай бог, он кому-то пригодится. И тут такая ситуация, что нельзя выделять кого-то одного или каких-то 10 человек — все это нам удалось сделать благодаря работе в команде. Нам очень повезло — у нас есть четкое взаимопонимание и взаимодействие с главой Донецкой народной республики Денисом Владимировичем Пушилиным. Он ответственный человек и очень внимательно относится к чаяниям людей. Вот это общее взаимодействие, командная работа позволяет городскому хозяйству функционировать. Да, есть перебои, да, есть сложности, да, не везде удается довести тепло, да, иногда выключаются котельные, да, вода в системах не соответствует нормативам.

Но, напомню, мы живем в условиях войны, развязанной против мирного населения Донбасса украинскими карателями и идущей почти 10 лет. И все прекрасно понимают, что у нас никто не живет на Марсе. Ни у кого нет личного водопровода или электростанции. А еще бывают аварии на сетях. Вы поймите: когда вода идет не постоянно, идут гидроудары. Физику никто не отменял. Плюс помножьте это на похолодание и устаревшие коммуникации. Поверьте, мы делаем все возможное и иногда даже невозможное, чтобы устранить все проблемы.

Причем о многих наших успехах и направлениях работ мы сейчас стараемся не сообщать, не информировать население. Причина одна — мы неоднократно были свидетелями прицельных, наведенных с коптеров обстрелов со стороны украинских фашистов ремонтных бригад, бригад скорой помощи, МЧС, энергетиков, тепловиков. Мы сами, выезжая на поврежденные объекты, попадали под повторные удары.

И приходилось спасать спасателей. Поймите, каждый должен выходить на работу и делать ее качественно: кто-то лечить, кто-то учить детей, кто-то возить пассажиров, кто-то подавать тепло. Это наша земля, наш дом. И нам просто надо всем выйти и приводить его в порядок, защищать. А если что-то поломается — вместе взять и починить. Главное — это командная работа.

— Как сейчас обстоит дело с обеспечением города водой? Это же всегда было проблемным вопросом в Донецке…

— Когда украинские каратели нарушили водоснабжение Донецка, все понимали, что такой большой город без воды сможет выжить месяц — не более. Дальше начнется самая настоящая гуманитарная катастрофа — чего нацисты, собственно, и добивались. Но на уровне республики — и ее главы, и председателя правительства, и министров, и городских властей, и ресурсоснабжающих организаций — были приняты беспрецедентные меры по возобновлению водоснабжения Донецка. Были задействованы все возможные источники. А сегодня мы уже говорим о канале «Дон — Донецк», уникальном проекте, по сути за год построенном специалистами военно-строительной компании, и других «нитках» водоснабжения. Причем давайте не будем забывать — строить часто приходилось под обстрелами.

— Обстреливали целенаправленно?

— Конечно, все инфраструктурные объекты давно уже стали целями для снарядов украинских карателей. Артиллерия систематически бьет туда всеми доступными калибрами. Как и по жилым кварталам — прицельно и ни капельки не стесняясь. Удары наносятся по школам, объектам инфраструктуры. И это не случайные попадания. Огонь ведется прицельно! А в последнее время и вовсе участились случаи самой настоящей охоты дронов за ремонтниками.

— А не могли бы вы подробнее рассказать о строительстве канала?

— Поймите, это государственный вопрос — мы же являемся потребителями. И я так же, как все, когда попадаю домой, открываю кран и надеюсь, что оттуда польется вода. Потому что есть график, и он распространяется на всех. И идет она всего несколько часов. А учитывая, что в Донецке перепады высот идут до 90 метров, то есть дома, куда вода просто не доходит. То же самое касается и квартир на высоких этажах домов. Поймите, наш комплекс ЖКХ должен потреблять около 300 тысяч кубометров воды в сутки, и тогда всем всего хватало. Сегодня мы получаем порядка 100 тысяч кубометров. И поэтому возвращаемся к физике за 5-й класс и вспоминаем закон сообщающихся сосудов.

Все насосы стоят на автоматическом режиме. И как только туда попадает воздух, они отключаются. Именно поэтому до верхних этажей не всегда «добивает».

— Москва давно уже взяла шефство над Донецком. Как сейчас помогают жителям города столичные коммунальщики и другие специалисты?

— Действительно, наш шеф — Москва. И правительство российской столицы, и мэр Сергей Семенович Собянин откликнулись на наши проблемы. Заместитель мэра Москвы Петр Павлович Бирюков, который курирует помощь нам, человек в высшей степени конструктивный, обладающий огромным опытом. Сюда была направлена целая группировка от московского комплекса ЖКХ. Здесь же развернут постоянно действующий штаб. Москва сейчас работает в пяти из девяти районов Донецка. Еще четыре — Петровский, Куйбышевский, Кировский и Киевский, наиболее страдающие от обстрелов, — обслуживают в основном наши специалисты.

При этом столичные коммунальщики помогают материалами и оборудованием всем районам города. Это все — огромное подспорье для Донецка. Мы чувствуем локоть товарищей рядом. Кстати, Донецк и Москву связывают давние побратимские связи — еще со времен Советского Союза. И очень здорово, что они не прервались, а только окрепли. Повторюсь, мы навсегда запомним, что Москва пришла к нам на помощь в страшное время. Многие вещи, которые сегодня делает наш комплекс коммунального хозяйства, мы не смогли бы делать по причине отсутствия людей, оборудования и необходимого количества материалов. Особенно когда речь идет о мгновенной ликвидации последствий обстрелов.

— Как сейчас обстоят дела с приходом в ДНР бизнеса из других регионов РФ?

— Счастье любит тишину. И я больше люблю говорить о результатах, нежели о планах. Но, если сравнить с сельским хозяйством, чтобы осенью собрать урожай, весной поле надо засеять. И человек несведущий, глядя в июне на поле, вряд ли поймет, что там происходит. Примерно такая ситуация и у нас: посеяли и ждем. И первые всходы уже есть. Но всему свое время. Хотя, конечно, активная работа по привлечению инвестиций у нас ведется — и в первую очередь на региональном уровне.

На сегодняшний день решен вопрос дефицита продуктов и важных других групп товаров. А вспомните, что было в 2014–2015 годах, когда Украина пыталась устроить нам настоящую блокаду? Но сегодня все развивается, меняется. Сегодня мы — Россия. И к нам идет поток товаров. Но мы также понимаем, что под обстрелы часто попадают объекты торговли — у нас сгорел уже не один супермаркет, удары наносятся по рынкам. Но вопросы по привлечению инвесторов решаются. У нас создан инвестиционный комитет при главе республики, членом которого я являюсь.

Я уверен, что уже скоро в Донецке наступит победный мир — ведь и Столетняя война когда-то закончилась. И тогда наступит новый виток развития и Донецка, и всей республики. И тогда я лично возьму за руку каждого желающего инвестора, который хочет открыть у нас бизнес, везде проведу, все покажу, окажу всяческое содействие. Повторюсь, наработки у нас есть. Ведь вы помните, что стройка зачастую занимает год. А согласование необходимых документов — два.

— Чувствуете ли вы в Донецке поддержку волонтеров и благотворительных организаций с «большой земли»?

— Начну с того, что мы и сами чувствуем себя «большой землей». Никого не хочу обидеть, но готов поспорить, что мы еще более русские, чем многие другие регионы нашей страны. А помощь мы, конечно, ощущаем. Ведь у Донецка было подписано много соглашений о сотрудничестве с другими городами. И когда было очень сложно, мы обратились к ним. И тогда Россия-мать сразу же открыла границу, и к нам пошли гуманитарные конвои. Для нас трасса от Успенки — как для ленинградцев «Дорога жизни».

Ведь осада нашего города продолжается уже почти 10 лет. И сегодня мы даже не на линии фронта — мы и есть фронт. Поймите, у нас в городе сегодня нет необстреливаемых районов.

«Прилетает» везде. По статистике, у нас в «мирном» Ворошиловском районе школ и садиков побито больше, чем в Петровском. Обстрелы тяжелые — если в сутки 50 155-мм снарядов на город не упало, то день хороший, спокойный.

Но ничего, все разрушенное мы отстроим. Жалко, что людей не вернешь. И это моя самая большая боль — что я не могу защитить вверенных мне людей в городе. Но мы все тут под Богом ходим. И каждый день каждый из нас, вне зависимости от званий и должностей, может оказаться не в то время и не в том месте.

— Скоро исполняется 2 года с начала СВО. Что лично для вас, как для дончанина, значит эта дата?

— Уверенность в завтрашнем дне. А в остальном мы давно руководствуемся принципом: «Делай, что должен, и будь что будет». Я свято верю в гений нашего президента Владимира Владимировича Путина, и я уверен, что нас не предадут и не продадут, не изменят взятому курсу. Что нас защитят. Да что там говорить — нас уже защитили! И я уверен, что уже скоро наступит Победа, и мы начнем строить не блиндажи и окопы, а жилые дома и дворцы культуры. Пока мы это все сердцем, душой понимаем, и это дает нам силы идти вперед и вести за собой людей.

— Сейчас уже многие эксперты, особенно «диванные», начинают обсуждать, как нам дальше жить рядом с украинцами. Ведь они, по сути, 10 лет убивали жителей ДНР и ЛНР… А как вы считаете, мы сможем когда-нибудь мирно жить рядом?

— Вопрос сложный и философский. Во-первых, надо четко понимать, где, на каких рубежах завершится СВО. Во-вторых — на каких условиях для западного мира Россия скажет: «Ладно, дальше мы, так уж и быть, не пойдем. Граница будет тут». Третий момент, который я не сбрасывал бы со счетов, лежит в области обычной арифметики. Согласно открытым источникам, против нас воюет украинская армия почти в 900 тысяч человек.

Если даже предположить, что население той территории составляет около 30 миллионов человек, то получается, что около 3 процентов людей воюет против нас. А есть еще идейные нацисты среди гражданских — чиновники, депутаты, руководители организаций, пропагандисты. Да и просто среди обычных украинцев. И нам надо будет определить, как глубоко метастазы нацизма проникли в украинское общество и можно ли его исцелить. Это только захватившая власть хунта и ее прихлебатели, запугавшие всю страну, или все общество там насквозь пропитано этой заразой? То есть возникнет такая же ситуация, как в Германии после Великой Отечественной войны. Ведь мы с вами не напали ни на одну станицу или поселок. Бьют нас. И наши ребята сегодня сражаются с военными. Это украинские нацисты бьют по мирным кварталам, по школам, гоняются за подростками на коптерах…

Когда солдаты воюют с солдатами — это нам более или менее понятно. А когда некто в военной форме бьет по рынкам в выходной день в час пик, убивает детей и стариков, о каком нормальном отношении здесь может идти речь? Мы не забудем и не простим этого. Но когда будет понятен контур новой границы, когда мы поймем, с какими людьми мы живем рядом, тогда мы и будем принимать решения по взаимодействию или отсутствию такового с ними. А пока мы засеяли это поле и ждем всходы. А уж как его убирать — разберемся, когда придет время. Поймите, вред американская клика и их западные приспешники нанесли нам огромный. Славяне не должны убивать славян. Но, уверен, если сейчас взять большой рукой и вытащить всех этих неонацистов из окопов, поднять над землей, посмотреть им в глаза и спросить: «А за что воюем?» — в ответ будет беканье, меканье или вовсе молчание.

Нет, потом какой-то наркоман может начать кричать заученные лозунги. Но 99 процентов не смогут ответить на этот вопрос.

— А вы верующий человек?

— Абсолютно. Но я не говорю о фанатичной вере. Скажу так: мы верим в Бога, на него надеемся. Да, каким бы сильным кто ни был — всех не облагодетельствуешь. Но будучи самым обычным человеком, можно просто стараться не делать зла ближнему, помогать нуждающимся. И стать таким образом ближе к Богу.

— Представим, что уже сегодня наступила долгожданная Победа. Что вы в этот день сделаете в первую очередь?

— Наверное, высплюсь. Но это мысль сегодняшняя. На самом деле, думаю, мы все сразу же схватимся за те накопившиеся тысячи проблем, которые откладывали или физически не могли решить из-за войны. Очень хочется, чтобы после Победы одновременно начали развиваться два направления. Первое — это увековечивание памяти павших, чтобы никогда ни один человек не смог извратить историю этой войны, как это пытаются уже не первое десятилетие сделать с Великой Отечественной.

Я всегда говорю молодежи: главная ваша задача — не дать потом все перевернуть с ног на голову, украсть нашу Победу, а такие попытки обязательно будут предприниматься. И второе — хочется строить жилье, загсы, дома культуры, кинотеатры, чтобы наши настрадавшиеся дончане пожили как положено. Чтобы снова, как раньше, люди собирались бы во дворах, гуляли в парках, бегали на стадионах, не боясь, что с неба упадет снаряд. Помните, как говорил глава ДНР Александр Захарченко об огромном столе на улицах города, который он хотел бы накрыть после Победы?

Один, конечно, сделать будет невозможно — это больше образ такой. Но вот по блокам, в разных местах Донецка мы их обязательно накроем. Уже есть представление, где и как. А сама эта Победы будет сопоставима по значимости, наверное, с полетом Юрия Гагарина.

— Каждый день, находясь в городе, я наблюдаю, как обычные люди, не солдаты, каждый день под обстрелами на фоне канонады делают свою работу. Это и есть знаменитый донецкий характер?

— Конечно! Донецк не сломлен и не покорен. И не будет сломлен или покорен никогда. Донецк — русский город. А какие подвиги сегодня совершаются на трудовом фронте? Женщины и подростки работают и за себя, и за мужчин, ушедших на фронт. А сколько девушек служит в рядах вооруженных сил? Мы просто встали на защиту своей земли. Кто с оружием в руках, а кто со скальпелем или у станка. Потому что без тыла нет передовой. А без передовой тыл не нужен.

К тому же у нас все не так, как в годы Великой Отечественной войны: передовая под Смоленском, тыл за Уралом. У нас все тут, рядом.

— Каким вы видите новое поколение дончан, многие из которых просто не помнят и не знают, что такое мир?

— Я горжусь нашей детворой. Они очень способные, талантливые. Когда-то Порошенко хотел, чтобы они сидели в подвалах. Да, они сидят в подвалах, если нужно укрыться от обстрела. Но они там и рисуют, учатся, творят, созидают.

А еще — спасибо другим регионам России — наши дети по всей стране ездят на соревнования, в лагеря отдыха, даже в «Артек», бывают на президентской новогодней елке. Это те впечатления, которые не позволяют сделать их жизнь серо-черной, как очень хотелось бы нашим врагам. Поверьте, все эти дети будут закаленными трудностями, но целеустремленными патриотами нашей страны. Да они уже такие! И они никогда не будут «диванными экспертами» или «диванными солдатами». Потому что из другого теста сделаны и другую закалку прошли.

Да, они тоже разбираются в смартфонах и компьютерах, и иногда их приходится силой выгонять погулять. Но они никогда не жалуются и не плачут. И все понимают. Спрашивают: «А почему у нас нет детской площадки?» Отвечаю: «Потому что, как только мы ее поставим, прилетит коптер и всех убьет». Они только сжимают зубы. Они все понимают. Они наши. Наши люди и наши дети.

ДОСЬЕ

Алексей Валерьевич Кулемзин родился 13 июня 1974 года в городе Донецке. В 1991 году с отличием окончил школу № 1 города Донецка. В 1997 году с красным дипломом окончил Донецкий государственный университет, специальность «экономика и управление производством», квалификация — «экономист».

В 2000 году с отличием окончил Донецкий государственный технический университет, специальность «государственная служба», магистр государственной службы. С 2011 года — кандидат экономических наук. Свою трудовую карьеру начал в 1989 году. С мая 1998 по 2014 год работал в Донецкой облгосадминистрации.

Курировал вопросы инвестиций и внешнеэкономической деятельности. С ноября 2014 года — директор коммунального предприятия «Донэлектроавтотранс» администрации города Донецка. С октября 2016 года возглавляет администрацию Донецка.