Юрий Грымов: Ко мне в театр люди в тренировочных костюмах не приходят

Юрий Грымов, худрук театра «Модерн», в беседе с обозревателем «Вечерней Москвы» рассказал про трилогию «Антихрист и Христос». Завершающая часть ее — «Иуда» — недавно была представлена зрителям.

Напомним, что первым спектаклем трилогии «Антихрист и Христос» стал «Петр Первый» (2021), через год зрителям был представлен «Леонардо» (2022). Оба спектакля поставлены Юрием Грымовым по произведению Дмитрия Мережковского. Теперь у зрителей есть возможность увидеть последнюю постановку трилогии — спектакль «Иуда».

— Юрий Вячеславович, спектакли трилогии надо смотреть именно в той последовательности, в которой рекомендуете? То есть — «Петр Первый», «Леонардо» и только потом — «Иуда»...

— Можно «Леонардо» с «Петром» менять местами, но не надо начинать смотреть трилогию с «Иуды». Потому что мы все-таки говорим о Христе. Ведь трилогия моя называется «Антихрист и Христос». У Мережковского называлась: «Христос и Антихрист». Ну, это моя концепция. Мы движемся к свету, если мы нормальные люди. От темноты, от смрада, от греха — к свету.

Трилогию мы закончили, и я рад, что все то время, что прошло с выхода первого спектакля, люди, как говорили раньше, голосуют за них рублем: 36 спектаклей в месяц, и все — на аншлагах. Люди хотят серьезных постановок, я в этом уверен.

— Это вы хитро придумали, объясняя, что для того, чтобы погрузиться в постановку, человек должен посмотреть две предыдущие...

— Те, кто случайно, допустим, увидел сначала «Иуду», стопроцентно посмотрят потом «Петра» и «Леонардо». У нас много зрителей, которые репертуар театра «Модерн» по 3–4 раза смотрят. Я знаю одну семью, они посмотрели «Петра Первого» 14 раз.

— Зачем? Они всякий раз открывают что-то новое для себя?

— Каждый раз ты обнаруживаешь какие-то новые нюансы. К тому же ты в театр всегда приходишь разный. Сегодня у тебя такое настроение, завтра — другое...

— Вы в своей жизни хоть один спектакль 14 раз смотрели?

— Нет…А два — смотрел, да и три раза тоже.

— О чем мы говорим?

— Это была постановка «Юнона и Авось». Да и некоторые спектакли Петра Наумовича Фоменко (художественный руководитель Московского театра «Мастерская Петра Фоменко», умер в 2012 году. — «ВМ») по три раза смотрел. Мне они очень нравились. У меня были с Петром Наумовичем теплые отношения, хотя мы люди разного поколения, но он для меня... приоткрыл театр, который я тогда не очень любил. Но сделал он это именно своей работой, не философствованием.

Мне недавно задали вопрос: «Кого бы вы хотели позвать на спектакль, чтобы услышать реакцию?» Так вот, я бы очень хотел пригласить Петра Наумовича, но, к огромному сожалению, он давно ушел из этой жизни. Его мнение мне было бы интересно услышать.

— А профессиональная театральная критика у нас сегодня есть?

— Полагаю, что те люди, которые называют себя критиками, думают, что она есть. Но сейчас от них ничего не зависит. Если критик напишет, что постановка гениальная, что изменится? Или напишет, что она плохая, тоже ничего не произойдет.

— Вы говорили, и не раз, что телевидение убило кино.

— Оно отчасти его убило. Телевидение — это агрессивная среда, странная, а кино — абсолютный фастфуд. Зритель, как ни крути, все равно диктует: «Я хочу вот это!» И кино пошло по этому пути. Театр не пошел. То, что мы делаем в «Модерне», сильно нас от них отличает: есть армия постоянных поклонников, приходят новые люди, то есть мы заняты строительством человека…

Мне кажется, что сегодня это под силу только театру. Я же не ставлю спектакли для зрителей. Я себя радую. Но я вижу отклики людей, и мне это очень приятно. А кино — «Че хотите? Че? Про бандитов? Нате вам вот такой сериальчик...»

Или вот, вспомните, сняли ремейк «Иван Васильевич меняет профессию». По мне, так это невозможно. А просто надо срубить бабла. Сейчас два театра поставили «Ивана Васильевича...» Ну что, других тем нет?

И когда мне говорят, что зрителю в театре надо расслабиться, отвечаю: в сауне расслабляются! Помню, бабушка говорила мне, что в России одеваются в два места — в церковь и театр. В «Модерне» у меня мягкий дресс-код, но процентов 65 одеваются подобающе случаю. Я по залу вижу.

Это же классно — прийти в шесть часов вечера, зайти в лучший буфет Москвы: лучшая винная карта, лучшая выпечка... К каждому спектаклю пекут эклеры. Мы за все время сделали около семи тысяч эклеров...

— Я с кем-то из ваших коллег эту тему затронул, мне собеседник заявил: «Грымов буфетом хвастается, потому что остальным не может похвастаться»...

— По всей видимости, человек, с которым вы беседовали, не видел наши спектакли. А посмотрел бы, с ума сошел, наблюдая, как на всех спектаклях люди кричат, стоя хлопают... Это не значит, что ему бы непременно понравилась постановка, но это нормальная ситуация. Но не замечать успех «Модерна» — это классно. Меня это возбуждает!

— Перед нашей встречей я прочитал ваше сетование на то, что журналисты, мол, спрашивают одно и то же. О каких вопросах речь?

— В течение 30 лет каждый второй спрашивает: «Вот вы не имеете специального режиссерского образования, как же вы ставите спектакли?» Объясняю: я культуролог по первой профессии, я уже академик двух академий (Российской академии кинематографических искусств «Ника» и Ассоциации коммуникационных агентств России. — «ВМ»), имею профессиональные награды... Но опять звучит тот же вопрос. Слушайте, ну это уже смешно!

ОБ АВТОРЕ

Евгений Додолев — известный журналист и медиаменеджер, в настоящее время ведущий авторских программ на каналах «Россия 1» и «Москва 24».