Приметы и советы Народный календарь. Почему нельзя работать 25 декабря Народный календарь. Как загадать заветное желание на Никонов день, 24 декабря Народный календарь. Почему нельзя ложиться спать поздно 23 декабря Народный календарь. Как призвать удачу 21 декабря Народный календарь. Почему 20 декабря стоит взяться за пряжу и спицы
20 лет со страшного теракта в Беслане. Почему боевики выбрали для него обычную школу
Сюжет:
Эксклюзивы ВМ
1 сентября 2004 года. Школьный двор бесланской школы № 1 наполнен громким смехом школьников и волнением родителей. Все с нетерпением ждут первого звонка, который ознаменовал бы начало нового учебного года, но его не суждено было услышать. Вооруженная группа чеченских боевиков ворвалась на праздничную линейку и взяла в заложники детей вместе с их родителями и учителями. Так 20 лет назад началась бесланская трагедия, которая осталась незаживающей раной в жизни многих людей. Позднее ответственность за организацию атаки публично взял на себя террорист Шамиль Басаев. Что происходило в эти три дня, пока длился захват, и почему боевики выбрали для теракта обычную школу — в материале «Вечерней Москвы».
1 сентября. Захват
Праздничная линейка в школе № 1 прервалась автоматными очередями. Террористы прибыли к зданию на грузовике ГАЗ-66, вооруженные до зубов. С собой у них были крупнокалиберный пулемет Калашникова, автоматы с подствольными гранатометами, пистолеты, ручной противотанковый гранатомет, гранатометы «Муха», ручные гранаты, взрывчатка и боеприпасы. Более тысячи человек, среди которых были дети, их родители и учителя, оказались в заложниках.
Спустя час после нападения министр по чрезвычайным ситуациям республики Борис Дзгоев подтвердил факт захвата школы, но никто из властей даже приблизительно не представлял число террористов, которые пошли на захват.
— Все были построены, я прошла к классу моей девочки, у меня был грудной ребенок на руках — и вдруг за спиной автоматная очередь и грозный крик. Я понимаю, что могу пройти и убежать, но девочки моей нет. Я ищу: «Где Алана?», — эту мысль произношу вслух... И я свою девочку больше не увижу (плачет). Я стояла, искала, и потом одна из родительниц кричит: «Анета, Анета, Алана здесь!» В тот момент показалось, что основная беда позади, — вспоминает заложница Анета Гадиева, мама Аланы Гадиевой.
Но самые страшные минуты были впереди, для кого-то они оказались последними. Вооруженные люди во главе с боевиком Русланом Хучбаровым по кличке Полковник, угрожая расстрелом на месте, загнали детей, их родителей и учителей в здание школы. Быстро зайти в школу через дверь больше тысячи человек не могли, поэтому боевики начали разбивать окна и заставляли залезать через них.
Всех усадили в спортзале, забрав личные вещи и запретив пить, есть и ходить в туалет. Они предупредили, что вода отравлена. Вставать и ходить по залу было нельзя. Часть женщин с маленькими детьми также разместили в столовой, а мужчинам раздали указания: выбивать стекла, ломать двери и баррикадировать выходы.
— Нас посадили лицом к стене, подняв и сложив руки за голову. «Зайчиком» — так эту позу называли террористы. Справа и слева от меня так же «зайчиком» посадили других мужчин. «Только руки опустите — сразу расстреляю», — говорил автоматчик. Слева от меня был худощавый русский мужчина. Мне было 35 лет, а он на вид постарше. За ним был вход в кабинет. Без двери — ее сняли, когда баррикадировали [школу]. В кабинете были шахидки. Молодые худощавые девушки в хороших спортивных костюмах и кроссовках, но в черной парандже, оставлявшей открытыми только глаза, — вспоминал потом в беседе с изданием Lenta.ru заложник Карен Мдинарадзе.
Первые смертельные выстрелы прозвучали через несколько минут после захвата школы. Один из мужчин, Руслан Бетрозов, попытался успокоить детей, за что был застрелен. Вторым был убит заложник Вадим Боллоев — за то, что отказался вставать на колени. Чуть позже боевики избавились от мужчин, которые могли оказать сопротивление, расстреляв их в одном из классов. Тела 21 погибшего они выбросили из окон.
— «Ложитесь», — скомандовал террорист, и мы легли. Дальше было слышно, как он перезаряжает автомат. С криком «Аллах Акбар!» боевик стал стрелять очередью в нас, лежащих на полу. Почти в упор. Огонь прекратился, когда у него кончились патроны в магазине. Люди рядом были еще живы. Они хрипели. А во мне — ни одной пули. Боевик разрядил в нас второй рожок. Хрипы прекратились, а в меня он так и не попал. Может быть, потому, что рядом со мной лежал мужчина очень большой комплекции, и его тело закрывало меня от огня. В класс зашли двое заложников. Стали выкидывать трупы на улицу через окно. Я лежал молча и неподвижно, пока они не взялись за меня. Тогда я поднялся и сделал шаг к окну, чтобы выпрыгнуть из него. Но мне не дали это сделать, — рассказал Мдинарадзе. — Меня завели в спортзал, где я упал на ноги Зите Сидаковой и потерял сознание. Ее двое детей стали заботиться обо мне: обмахивали каким-то куском бумаги, спасая от духоты, подкармливали лепестками оставшихся с праздничной линейки цветов.
В школу террористы проникали разными путями. Они чувствовали себя довольно уверенно. Их раздражал только жуткий гул, который наполнил спортзал от пола до потолка. Как они ни старались, заставить заложников замолчать у них не выходило, несмотря на град угроз, который боевики неустанно сыпали на испуганных людей. Этот непостижимый уму стресс вскоре привел к смерти нескольких человек, у которых были слабое здоровье и хронические заболевания. Погибли в том числе и несколько детей.
Детский страх и взрослое осознание происходящего смешались воедино, когда террористы начали минировать стены спортзала. Боевики заставляли старшеклассников носить взрывчатку и провода. Самодельные взрывчатки с гвоздями и шурупами в пластиковых бутылках они приклеивали к стенам спортзала на скотч. Весь периметр был увешан бомбами, которые были соединены в единую цепь, а своеобразные «пульты управления» — книги с проводами между страницами, тянущимися к взрывчатке, — находились на полу под ногами боевиков, сменявших друг друга.
По одной из версий, оружие и взрывчатки боевики привезли на грузовике, по другой — взрывчатка и автоматы уже заранее были спрятаны в подполе спортивного зала, и после захвата боевики заставляли детей вытаскивать их своими руками.
— Но дети были героями, я смотрела и думала: «Это что-то необыкновенное». Они не истерили, поддерживали друг друга, держались вместе. Наши дети… В этом ужасе они были действительно герои. Террористы постоянно стреляли в потолок, кричали успокоиться, обещали застрелить мальчика постарше Заура Дудиева, если мы не перестанем паниковать. Они оказывали психологическое давление, что мы никому не нужны, что за нами никто не придет, говорили, что никто из властей не знает, сколько нас всего в зале, поэтому если кого-то застрелят, то никто даже не заметит, — рассказала «ВМ» Анета Гадиева.
Через несколько часов после захвата здания террористы выдвинули первые требования. Вместе с одной из заложниц они передали записку.
— Мы требуем на переговоры президента респ. Дзасохова, Зязикова, презид. Ингушетии, Рашайло, дет. врача. Если убьют любого из нас, расстреляем 50 человек, если ранят любого из нас, убьем 20 чел. Если убьют из нас 5 человек, мы все взорвем. Если отключат свет, связь на минуту, мы расстреляем 10 человек, — говорилось в записке боевиков.
Записку заложница писала сама под диктовку террористов. Номер телефона, указанный в записке, был написан с ошибкой, поэтому связаться с боевиками было проблемой. Неясно было и то, какого «Рашайло» требуют террористы. Сама заложница предположила, что речь идет о детском враче Леониде Рошале (он выступал в роли переговорщика в «Норд-Осте» — прим. «ВМ»). Однако позднее станет известно, что террористы требовали Владимира Рушайло (в год теракта он перешел с должности секретаря Совбеза РФ на должность председателя исполкома СНГ).
Однако Рошаль приехал уже вечером 1 сентября. Но террористы отказались пускать его в школу. Также они не приняли еду и воду, которые пытался передать врач.
Тем же вечером боевики вывели в раздевалку примерно 25 человек — родителей с маленькими детьми (самой маленькой на тот момент было всего пять месяцев). Дети плакали без остановки, так как голод, жажда и бессонница для них были уже просто невыносимы.
Чуть позже захватчики также потребовали освободить боевиков, которые участвовали в нападении на Назрань ночью 22 июня.
2 сентября. Переговоры
Так как Рошалю не удалось уговорить боевиков отпустить заложников, на встречу с боевиками отправился бывший президент республики Ингушетия Руслан Аушев.
По воспоминаниям заложников, когда он зашел, гул и крики, не прекращавшиеся в спортзале, заметно усилились. Все люди надеялись, что Аушеву удастся их спасти.
— Если есть ад, то он был там! Когда Аушев заглянул, женщины стали просить его: «Руслан, помогите, спасите детей!» Стоя в дверях, он ответил: «Все во власти Всевышнего», — вспоминает Гадиева.
После переговоров он вывел из здания 26 человек — женщин с грудными детьми — и передал президенту РФ Владимиру Путину новые условия боевиков: вывести войска из Чечни и признать ее независимость.
— Меня как раз вывели с грудными детьми, с годовалой дочкой. А старшая там осталась… — сказала в беседе с «ВМ» Анета Гадиева.
Она также рассказала, что в спортзале остались другие мамы с маленькими детьми (до пяти лет). Но так как боевики не вывели их в раздевалку, они остались в зале до конца. Некоторые из них погибли.
Остальных заложников террористы продолжали морить жаждой и голодом. Эта пытка с каждой минутой становилась все невыносимее. Людям приходилось есть лепестки цветов, которые они принесли вместе с детьми на торжественную линейку 1 сентября. Боевики отказывались принимать воду извне. При этом «Полковник» под угрозой расстрела запрещал боевикам позволять людям пить.
— Первый день пить еще давали, но как? Ставили в центре зала ведро с водой, кидали туда пакет. Потом вытаскивали его и бросали заложникам. Люди передавали мокрый пакет друг другу. До меня доходило полкапли в самом уголочке, — вспоминает Мдинарадзе.
Террористы также сломали в школе все краны с водой. Заложникам приходилось пить собственную мочу, чтобы хоть каким-то образом смочить горло. При этом в спортзале стояла невыносимая духота.
3 сентября. Штурм
Президент Северной Осетии Александр Дзасохов пообещал, что штурма не будет ни при каких обстоятельствах, а боевики «скоро сами сдадутся, чтобы уйти из осады живыми». Но запертые внутри люди продолжали верить в то, что их скоро спасут.
— Мы ждали, что нам помогут. Просто верили, что у нас там столько родных и близких людей, за стеной этой школы, которые не будут просто так сидеть. Поэтому слабая надежда все равно теплилась внутри, — вспоминала в разговоре с «ВМ» Анета Гадиева.
Ожеточенность террористов росла, тогда как заложники слабели. Гул, состоящий из рыданий и стонов, в спортзале не стихал ни на секунду. Обессиленные люди уже едва могли подчиняться приказам своих истязателей.
Переговорный процесс на третий день практически сошел на нет. К обеду 3 сентября оперативному штабу удалось уговорить боевиков разрешить им хотя бы забрать убитых заложников с территории школы. Но террористы требуют, чтобы за телами приехал открытый фургон. Условие было принято, и четверо спасателей МЧС отправились к школе. Они под прицелом террориста грузили в машину трупы.
Спустя 10 минут (в 13:05) в спортзале раздались два мощных взрыва. Их не ожидал никто — ни заложники, ни силовики.
— Один из террористов, пытавшихся заставить нас молчать, стрелял вверх, стоя в зале у выхода. А там наверху висели взрывные устройства. Одно из них хлопнуло и убило террориста, который держал кнопку-детонатор от бомбы. Вот этот маленький взрывчик — его снаружи никто не видел. Я поняла, что сейчас будет большой взрыв, но не успела крикнуть «Ложись!» — бомба убитого террориста рванула, выбив стену под окном. Кто-то из заложников рванул на улицу, кто-то хотел двинуться следом, но еле смог только встать на ноги, чтобы прийти в себя. И тут через 20 секунд после первого произошел второй — большой взрыв, — расскажет потом в разговоре с Lenta.ru выжившая заложница Надежда Гуриева.
Здание частично обрушилось, террористы открыли огонь по спасателям, а оставшихся в живых заложников начали перегонять в столовую.
В это время захваченные дети не теряли ни минуты: они выпрыгивали в окна и бежали во двор школы. В их спины, не прекращаясь, раздавались автоматные очереди, террористы безжалостно расстреливали всех, кого видели.
— 3 сентября 2004 года. Беслан. Взрыв, второй... Лавина осетинских мужиков сметает оцепление, вынося тебя к стенам спортзала. Бешеная автоматическая стрелкотня, взрывы гранат, едкий дым, стойкий запах пороха, охотничьи карабины в руках у мужиков... Дети. В крови и в одних трусиках выбегают на тебя. Добегая до взрослых, обессиленные падают у ног. Хватаешь, прижимаешь к себе, бежишь, пригибаясь, к улице генерала Плиева, закидываешь в чью-то машину: «В больницу!». Разворачиваешься — снова к школе, — написал потом военкор Александр Коц.
В 13:35 во двор школы проникли отряд спецназа ФСБ, бойцы группы «Альфа» и «Вымпел», а также гражданские лица, после чего начался штурм.
Несмотря на произошедшее, террористы какое-то время еще пытались контролировать ситуацию. В надежде сбежать боевики хватали маленьких детей и использовали как живой щит, загораживали ими себя и окна, которые в столовой были закрыты решетками, поэтому выпрыгнуть из них было нельзя.
Позднее одна из заложниц обнаружила, что решетка крайнего окна выскочила из креплений. Она сказала об этом остальным, и люди сумели ее отодвинуть. Так части из них удалось спастись. После этого в окно школы ринулся спецназ. Кошмар, казавшийся людям бесконечностью, наконец-то закончился.
Спасательная операция продолжалась до 23:55, почти все террористы (28 человек) были ликвидированы, четверо были убиты еще до штурма. Один из них — Нурпаша Кулаев — остался жив, его приговорили к пожизненному заключению.
— Утро 4 сентября. Пятачок за моргом полностью уложен обгоревшими трупами. Они лежат в ряд, накрытые черным полиэтиленом или серебристой фольгой. В углу двора — уже опознанные, почти не тронутые огнем тела детей. Глаза, по-прежнему испуганные, кажется, с ужасом следят за тобой... Среди рядов погибших бродят почерневшие осунувшиеся люди, — так пишет о событиях Коц.
Почему боевики выбрали школу
Как рассказал президент союза «Офицеры группы Альфа», подполковник запаса ФСБ РФ Алексей Филатов, школа в маленьком городе Беслане Северной Осетии была выбрана боевиками неслучайно. Они тщательно готовили свой кровавый захват, изучая ошибки террористических акций прошлых лет.
— Я ставлю этот теракт в один ряд с захватом больницы в Буденновске (1995 год) и театрального центра на Дубровке в Москве (2002 год). Это были две совершенно разные ситуации. В 95-м году руководству страны не хватило мужества завершить операцию до конца, что повлекло за собой очень много бед: сотни разных терактов, которые Шамиль Басаев (международный террорист) провел под своим руководством, вторая кампания, когда Басаев с Амиром ибн аль-Хаттабом пришли в Ботлих, в Дагестан и начали устанавливать свои законы, чем вызвали реакцию федерального центра. В 2002 году в театральном центре была проведена великолепная операция спасения. Поэтому в 2004 году руководителями захвата было принято решение захватить именно детей, так как руководство страны в этом случае не решится на штурм. Так они ограждали себя от повторения сценария 2002 года на Дубровке, — пояснил Филатов.
Также, по мнению специалиста, боевики пытались отвлечь власти от решения территориальных вопросов в Чеченской Республике.
— Кроме независимости Ичкерии, они пытались развязать гражданскую войну на Кавказе. Им нужно было посеять рознь между дружными горными народами. И все понимали, что при негативном развитии событий в Беслане вспыхнет гражданская война на Кавказе, что отвлечет внимание федерального центра от решения вопросов Чеченской Республики. Поэтому были выбраны Северная Осетия, Беслан, школа и дети, — считает Филатов.
Риски спасательной операции
Как объяснил собеседник «ВМ», силовики до последнего пытались избежать штурма, потому что внутри было огромное количество беззащитных детей, которые запросто могли пострадать.
— Дети — это без преувеличения самая незащищенная социальная группа, при мысли, что им могут навредить, люди испытывают сильнейшую боль. Эффект такого захвата всегда мощнейший. Главная сложность для спецназа состояла в том, чтобы не нанести маленьким заложникам вреда и тем более не допустить смертей. Вторая сложность — в количестве заложников, их было больше тысячи, и все они были заперты в капитальном здании, — рассказал эксперт.
Последнее, что осложняло штурм, — опыт террористов, дополнил Филатов.
— Те, кто решился на этот жестокий шаг, имели серьезный боевой опыт и знали на что шли. Они умели применять оружие, а некоторые из них не боялись умереть. Такой контингент преступников считается очень сложным. Поэтому в совокупности три этих фактора тормозили освобождение заложников в бесланской школе, — заключил Филатов.
«Город ангелов»
Трагедия в Беслане унесла жизни 334 человек: 186 детей, родителей и педагогов, 10 спецназовцев и 2 спасателей. Память об этих страшных днях люди хранят до сих пор. Огромное мемориальное кладбище стало местом захоронения жертв теракта и погибших во время штурма бойцов спецподразделений «Альфа» и «Вымпел». В центре мемориала находится памятник «Дерево скорби», который символично изображает маленьких ангелов, устремившихся в небо, а рядом с могилами всегда лежат игрушки и цветы.
Сама школа также стала местом скорби по жертвам тех страшных дней. Люди до сих пор приходят туда ежедневно, чтобы почтить память погибших.
Эксклюзивы Новый год на пороге: о полезных свойствах змеиного яда Гастроэнтеролог Ноев рассказала, как восстановить микрофлору кишечника Что выгоднее в Москве: ипотека или аренда жилья Зима зовет на улицу: в проекте «Московское долголетие» стартовал новый сезон «Непара» за 20 миллионов: какие звездные дуэты готовы объединиться за деньги
Приметы и советы Народный календарь. Почему нельзя работать 25 декабря Народный календарь. Как загадать заветное желание на Никонов день, 24 декабря Народный календарь. Почему нельзя ложиться спать поздно 23 декабря Народный календарь. Как призвать удачу 21 декабря Народный календарь. Почему 20 декабря стоит взяться за пряжу и спицы
