Спасаем храмы и души

Премией правительства России отмечен проект «Общее дело. Возрождение деревянных храмов Севера». С его руководителем протоиереем Алексеем Яковлевым беседовала «Вечерняя Москва».

За 18 лет добровольцы движения «Общее дело. Возрождение деревянных храмов Севера», которое возглавляет настоятель храма преподобного Серафима Саровского в Раеве священник Алексей Яковлев (на фото внизу), провели работы по сохранению церквей и часовен в Архангельской, Вологодской, Ленинградской областях, в Республике Коми и Карелии.

— Отец Алексей, с чего началось «Общее дело»?

— Моя супруга Татьяна Юшманова — художник. В одной из поездок в Архангельскую область она побывала в деревне Ворзогоры, что на берегу Белого моря, и познакомилась с местным жителем Александром Порфирьевичем Слепининым. Этот дедушка со своей супругой начал перекрывать кровлю у колокольни в своей деревне.

Таня рассказала мне об этом прекрасном человеке и его начинании. Мы стали помогать ему деньгами на стройматериалы. Привлекали к этому своих друзей, прихожан. Вдохновились его примером, решили, чем сможем, помочь и другим заброшенным храмам Русского Севера. Работа в первую очередь состоит в проведении противоаварийных работ, чтобы остановить процессы разрушения и позволить им дожить до реставрации.

— Как получилось проделать такую работу без помощи государства?

— Когда-то, сотни лет назад, эти храмы строил народ на свои деньги. И сегодня люди на свои же деньги их восстанавливают. Мы организуем работы архитекторов и реставраторов, согласования, проводим обучение добровольцев. Те, кто едет в экспедиции, сами обеспечивают себе проезд и питание, работают бесплатно, стараются собрать деньги на строительные материалы.

— За какой период храмы получили больший ущерб: за годы СССР или после 1991 года?

— В советское время храмы умышленно разрушали. Уцелевшие памятники использовались как склады, клубы и так далее, и таким образом они сохранились до наших дней. От более 1300 деревянных храмов (часовен было больше) на Русском Севере в 1917 году до нас дошло менее 400. Большинство погибло в первые десятилетия советской власти. С прекращением существования колхозов и совхозов храмы оказались брошенными. Большая часть находится в аварийном состоянии, скоро они могут превратиться в руины.

— Как местные жители приняли ваш проект?

— Мы стали преемниками бабушек и дедушек, сохранявших свои храмы. Замечено, что вслед за восстановлением храма жизнь в деревнях возрождается. Наши храмы — это святыни, которые преображают окружающее пространство. Храмы посвящались Богу и всегда были самыми красивыми зданиями. Это самое лучшее, что есть на нашей земле. И строились они замечательными плотниками, которые выбирали лучшие места и использовали лучшие материалы. В пятой заповеди Господь повелевает почитать родителей и обещает за это счастливую и долгоденственную жизнь на земле. Только возрождая святыни прошлого, можно надеяться на достойное будущее. Около 9 тысяч храмов и часовен стоят по всей русской земле поруганные, разрушенные, в обезлюдевших селах. Каждый такой храм, по убеждению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, — «…единственное, что связывает нас с прошлым, единственное, что является реальным памятником архитектуры и культуры». Если мы не будем спасать эти храмы, «мы превратимся в выжженную землю с точки зрения истории, мало что будет напоминать нам о нашем прошлом...» Как правило, местные жители радуются, что храмы начинают возрождать, и многие помогают, а потом продолжают заботиться о церквях.

— Для тех, кто живет верой в Бога, чудеса — реальность. Участники проекта с ними сталкивались?

— Одна из участниц наших экспедиций, вернувшись домой после трудов на Севере, просматривала в интернете антикварный аукцион в США и, увидев старинную икону Богородицы «Знамение», очень захотела ее приобрести. Когда икону доставили в Москву, на обороте обнаружилась надпись, что икона из деревни Ижма Архангельской области. Девушка посмотрела график наших экспедиций на сайте и увидела, что работы в Ижме идут полным ходом и через несколько дней туда отправляется команда добровольцев под руководством священника для совершения первой литургии с момента его закрытия в советские годы! Она поняла, что купила эту икону не для себя. У участников богослужения было ощущение, что с иконой Сама Царица Небесная посетила свой храм.

— Школа плотницкого мастерства при храме преподобного Серафима Саровского в Раеве — крупнейшая в Москве. Как поставлено там обучение?

— Обучаться могут мужчины в возрасте от 18 лет. Для детей и несовершеннолетних это все-таки травмоопасно. Школу окончили более 400 человек. Желающих учиться очень много. Даже приезжают из других городов — из Санкт-Петербурга, Курска... Учащихся мы просим оплачивать только себестоимость материалов и работу преподавателя — пять тысяч в месяц. Мы не требуем, но просим студентов по окончании обучения применить знания, которые мы дали, при восстановлении храмов на Севере, то есть приглашаем их в экспедиции.

— Каждую субботу вы проводите богослужения в Суворовском военном училище. Как вы объясняете неизбежность убийства на войне?..

— Согласно социальной концепции Русской православной церкви, признавая войну злом, Церковь все же не воспрещает своим чадам участвовать в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и восстановлении попранной справедливости. Тогда война считается хотя и нежелательным, но вынужденным средством. Православие во все времена относилось с почтением к воинам, которые ценой собственной жизни сохраняли жизнь и безопасность ближних. Священномученик Иоанн Восторгов, расстрелянный в 1918 году, предлагал такой пример. Вот пред нами разбойник, грабитель и многократный убийца, представленный на суд, и вот пред нами георгиевский кавалер, проливавший кровь на поле брани. Неужели в нравственном отношении их можно поставить на одну доску? Отчего против такого сопоставления возмущается здоровое нравственное чувство? Оттого, что один шел убить, а другой шел умереть; один идет во имя свое, во имя личной пользы и себялюбия, а другому, напротив, личное-то себялюбие подсказывало убежать с поля брани, но он шел во имя Бога, за Церковь, за родину, за других, а не за себя. Когда святому равноапостольному Кириллу сарацины указали на видимое противоречие христианства, заповедующего любить ближних и в то же время допускающего войну, святой Кирилл спросил их: «Какую, по вашему мнению, заповедь нужно прежде всего исполнить: большую или меньшую?» Ему ответили: «Большую». Тогда святой сказал: «Правда, Христос заповедал любовь к ближним, но Он дал и другую заповедь, которую Сам же и назвал наибольшею: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». Многих воинов Святая Церковь причислила к лику святых, учитывая их христианские добродетели и относя к ним слова Христа (Ин. 15. 13).

— Ваш приход много делает для бойцов на СВО…

— В нашем храме есть четыре мастерские, которые работают с утра до вечера. Мы сплели больше тысячи маскировочных сетей общей площадью два гектара. Шьем тактические носилки — уже почти три тысячи. Изготовили около тысячи носилок-волокуш и 27 тысяч окопных свечей. Делаем шевроны. Помогаем всем, кто к нам обращается, но в первую очередь батальону в Луганской области, заместителем командира которого является наш прихожанин. Батальон обратился к священноначалию с просьбой присвоить ему имя преподобного Серафима Саровского... Теперь есть такой батальон.