Кто обнимет небо: премьера «Дон Жуан. Новый миф» прошла в Московском Губернском театре

Премьера «Дон Жуан. Новый миф» по пьесе Жана-Батиста Мольера состоялась на сцене Московского Губернского театра.

Это первая встреча МГТ с драматургией знаменитого французского комедиографа XVII века. Художественный руководитель театра Сергей Безруков этому чрезвычайно рад. Он напомнил, что Губернский театр зарождался как сцена, в основе которой лежит отечественная и мировая классика:

— В нашей афише есть Пушкин, Чехов, Островский, Шекспир, Лопе де Вега, Стивенсон, а теперь появится и Мольер, — говорит Безруков. — Высокая комедия — это всегда вызов, проверка на уровень мастерства, потому что она требует от режиссера и актера легкости, точности, виртуозности в сочетании с серьезностью темы пьесы. Я очень люблю такую режиссуру, когда комедия превращается в исповедальное творчество, когда это разговор о душе. И в этом спектакле мы не только радуем зрителя, смешим, хулиганим, но и заставляем задуматься о вечных вопросах.

Молодой режиссер Максим Меламедов по-своему осмысливает классику, оставляет жесткий «скелет» сюжета, отсекая лишние детали, линии и персонажей. Вечный конфликт добра и зла — здесь столкновение лоб в лоб двух основных героев: статного красавца Дон Жуана (Антон Хабаров) и его преданного слуги, недотепы-очкарика Сганареля (Михаил Шилов). Режиссер попытался увидеть нечто большее в циничном и неоднозначном герое, чье имя во всем мире давно стало нарицательным:

— Наш Дон Жуан не просто обольститель женщин, циник и обаятельный ловец умов, — говорит Меламедов. — Он в первую очередь человек сломленный, человек, который ни во что не верит: ни в людей, ни в любовь, ни в Бога, ни в черта. Но рядом с ним — преданный Сганарель, голос совести, спасающий, но не спасший.

Мне кажется, что это главная тема, о которой сегодня хочется поговорить и поспорить без морализаторства — о прелести зла, о слабости добродетели, о нас, чья вера в Бога, в искусство, в человека, в любовь все время подвергается сомнениям и утратам.

Фото: Пресс-служба Московского Губернского театра

Эти весьма сложные для сцены философские понятия постановщик ухитрился вместить в два часа активного действия (без антракта) в достаточно мрачной атмосфере (сценография Филиппа Шейна) и минорной, практически траурной музыке (композитор Андрей Александров). Тема смерти становится к финалу основной и неожиданно принимает страшные и одновременно чарующие балетные формы (балерина Анастасия Теплинская).

Но без смеха нельзя: все-таки жанр комедии обязывает. И появление героя в семейных трусах уже снижает градус пафоса сцены в храме. Уморителен и эпизод, когда герои надевают звериные маски и на сцену выходит Муж-олень (прекрасная работа Олега Курлова). С этого момента тема рогов становится как бы основным символом всей истории. Плюс деревянные бухгалтерские счеты, с которыми не расстается герой, регулярным щелчком записывающий туда очередную победу.

Антон Хабаров, исполнитель роли Дон Жуана, знаком нам по роли Казановы в одноименном ТВ-сериале. В театре он переиграл также немало персонажей. Но о Дон Жуане давно мечтал и считает, что получить такую роль — это подарок для артиста. Работа длилась почти год.

— С Максимом Меламедовым мы начали готовиться к работе за год до начала репетиций, — говорит Хабаров. — Максим — талантливый режиссер, и работать в его рисунке — большое счастье. Здесь есть и мольеровский фарс, и настоящая трагедия — в финале страдающий человек. В своем тщеславии герой доходит до вседозволенности — ему кажется, что нет наказания ни за что. Но это его большая ошибка. А его слуга и друг Сганарель, наоборот, уверен, что существуют Небеса, есть душа, честь, совесть, что можно просто бескорыстно помогать людям. Наш спектакль — это притча про двух друзей, но, в принципе, это один человек.

Фото: Пресс-служба Московского Губернского театра

Хабаров играет откровенного циника, причем неприятного, хотя и красивого. Даже его жест, когда он постоянно откидывает волосы со лба, кажется нарочитым. Этот кавалер в белоснежной рубашке как бы провоцирует у нас отторжение на энергетическом уровне. И нам из XXI века кажется странным, что женщины так были послушны его воле. Поэтому его обличительный монолог о лицемерии общества воспринимается как оправдание своего потребительского способа существования. Но «обнять небо» эгоисту все-таки придется.

Сцены со статуей Командора не будет, не ждите. Но кладбище все-таки сыграет свою роковую роль. В финале герой приглашает на танец зловещую даму в маске — Девушку-смерть. В своем тщеславии он уверен, что покорит и ее.

Кстати, роль брошенной жены Эльвиры в спектакле играет жена Хабарова Елена Хабарова. Она яркая характерная актриса — у ее персонажа минимум слов, но максимум действия. Совершенно уморительна сцена, когда Эльвира гоняется за неверным мужем с огромным топором в руках.

— Как уживаются под одной крышей две творческие личности?

— Мы репетируем и дома, даже если разные спектакли, — смеется Хабарова. — А как иначе? Это наша профессия. Ведь актеры эмоциональные люди... А Дон Жуан дает возможность каждой женщине почувствовать себя особенной, любимой. Моя Эльвира, конечно, немного с ума сошла, но и она как женщина благодарна герою, считает, что лучше испытать настоящие страсти, боль и радость, проживать настоящую жизнь. Пережив это все, женщины благодарны даже негодяю.

Фото: Пресс-служба Московского Губернского театра

В финале Дон Жуан все-таки окаменеет, и его будут старательно пудрить известкой — не намек ли это на то, что образ нуждается в обелении? Хотя в данном случае раскаяние у него получилось фальшивое. Но жизнь продолжается — и мы видим персонажей, шпаклюющих стены обветшавшего то ли дома, то ли храма. За этим видится особый смысл, как объяснил режиссер:

— Да, мы ремонтируем наше «небо», — говорит Меламедов. — Я уверен, что мы все, как у «Дяди Вани», увидим «небо в алмазах». Хотелось бы эту печальную историю закончить тем, что сегодня пора нам всем пора символически взять в руки молоток и шпатель. Во время хаоса надо работать, надо заниматься своим делом.