Главное
Истории
Гоголевский бульвар

Гоголевский бульвар

Буланова

Буланова

Развод Диброва

Развод Диброва

Премии

Премии

Питер ФМ

Питер ФМ

Cарафан

Cарафан

Бальзам звездочка

Бальзам звездочка

Мияги

Мияги

Летнее чтение

Летнее чтение

Секрет успеха. Наталья Павлова. Блиц

Секрет успеха. Наталья Павлова. Блиц

И откроем его как поэта

Общество
Валентин Гафт во время выступления на одном из творческих вечеров
Валентин Гафт во время выступления на одном из творческих вечеров / Фото: Юрий Самолыго / ТАСС

90 лет со дня рождения Валентина Гафта исполнилось 2 сентября. Сыгравший огромное количество ролей в кино и на сцене, актер был обожаем зрителями, но немногие знали поэта Гафта….

Со стороны Гафт, с которым в последние годы его жизни тепло общался главный редактор нашей газеты Александр Куприянов, порой казался язвительным, а то и желчным. Но за этой маской скрывался человек ранимый, преданный и сомневающийся. Долгое время только самые близкие люди знали, что к своему поэтическому творчеству он относится едва ли не серьезнее, чем к служению Мельпомене. Широкой публике были известны в основном его эпиграммы, обычно — полускандальные. Несколько сборников стихов, изданных при жизни артиста, были его гордостью. Что же касается эпиграмм, то они со многими его рассорили, хотя в интервью «Вечерней Москве» Гафт с горечью говорил, что о многих из них он серьезно сожалеет, а часть ему беззастенчиво приписали....

И вот, спустя пять лет после его ухода (печальная дата приходится на 12 декабря), готовится к выпуску уникальное издание, в которое войдут в том числе и никогда прежде не публиковавшиеся стихи и эпиграммы Гафта. Все эти годы поиском бесценного наследия Валентина Иосифовича занимался Гагик Карапетян, придумавший этот проект.

Гагик Арутюнович когда-то работал в ТАСС, «Неделе», «Труде», «Известиях», потом из газетной журналистики ушел, и ныне он — автор и составитель порядка трех десятков книг-мемуаров и сборников в жанре интервью. Он проделал титаническую работу и не только нашел много неизвестных стихов и эпиграмм Гафта, но и взял интервью у 400 (!) человек, знавших или каким-либо образом связанных с Гафтом, выясняя подробности его жизни и отношение людей к его эпиграммам. Мы поговорили с ним перед юбилеем Валентина Гафта.

— Гагик Арутюнович, к зиме мы ждем выхода шеститомного собрания сочинений Гафта. Как шла работа над ним?

— Журналистские связи много лет назад вывели меня на теперь уже бывшего администратора театра «Современник» Александра Сидельникова. И у него я увидел изданную в 1991-м книжечку эпиграмм Гафта. Этот личный экземпляр Сидельникова был уникален! Выполняя свои служебные обязанности, он встречал и провожал почетных гостей театра эпохи Волчек. Среди них оказывались и «герои» сочинений Гафта. Так на страницах той книжечки стали появляться ответные послания автору эпиграмм. Так набралось 32 лаконичных «рецензии». Потом Сидельников взялся разбирать залежи домашнего архива.

Там было что искать: он почти три десятилетия организовывал творческие вечера Гафта, а также «подсказывал» ему злободневные имена «героев» эпиграмм и записывал его тексты. А я тем временем, получив благословение Ольги Михайловны Остроумовой (актриса Театра им. Моссовета, супруга Валентина Гафта. — «ВМ») на подготовку рукописи, начал беседовать с «жертвами» его текстов, их родными и коллегами. Число их увеличилось после того, как сотрудники Генконсульства России в Таллине в ответ на мою просьбу прислали ксерокс «исторической» публикации в газете «Молодежь Эстонии». Там 19 апреля 1976 года в качестве приложения к интервью Валентина Иосифовича впервые увидели свет некоторые его сочинения из числа тех, что с конца 1960-х мгновенно распространялись в театральной и светской Москве на бледных машинописных страничках. Наиболее значительный подарок я получил от Леонида Бабушкина. Он, один из немногих настоящих друзей Гафта, и его жена Галина многие годы гостеприимно выделяли летом, после окончания театрального сезона, отдельную комнату для Валентина Иосифовича. Так в тогдашнем доме Бабушкиных в горной Швейцарии возникло «Болдино» Гафта. Заботливая Галина, видя его неорганизованность (мог забыть исписанные каракулями листочки, где почти никогда не ставил даты), а затем и последствия пережитого инсульта с неотступающей болезнью Паркинсона, стала записывать рождавшиеся на их глазах сочинения Валентина Иосифовича. И Леонид Аркадьевич передал мне папки бесценных бумаг весом почти… три килограмма! Объем собранных эпиграмм и посвящений Валентина Иосифовича, а также воспоминаний о немполучился гигантским — по два тома-«кирпича». Мы назвали его «триптих в квадрате». Первый «квадрат» — примерно 170 именных глав от А до Я. Еще приложение с понятным для любителей застолий заголовком «Алаверды» — эпиграммы на самого Гафта, включая и написанную им на самого себя в день 76-летия. «Ответные выстрелы» произвели около полусотни смельчаков. Большинство текстов печатаются под рубриками «Публикуется впервые», «История находки», «Чего не знает читатель»…. Самые большие — главы, посвященные коллегам в «Современнике».

— Валентин Иосифович мог «ужалить» обжигающе. Хотя мне он несколько раз говорил, только что не со слезами на глазах, как много ему приписывали «левых» творений....

— Самой загадочной и морально тяжелой для меня оказалась главка, посвященная печально известной эпиграмме о клане Михалковых. Пришлось вспомнить приемы журналистского расследования. В итоге в одном файле «столкнулись» честные признания Гафта с клятвенными опровержениями самого себя. Причем они оказались растиражированными (простите, Ольга, но и в его беседе с вами на страницах «Вечерней Москвы») после встречи Валентина Иосифовича в одном из кремлевских коридоров с Никитой Сергеевичем незадолго до начала съемок фильма «Двенадцать».И среди моих собеседников нашлись очевидцы во главе с Алексеем Симоновым, слышавшие злополучную эпиграмму из уст Гафта. Бывает.… Кто из нас без греха….

Хотя мои источники ряда неизвестных текстов — уважаемые люди, но когда адресатами острых стихов Валентина Иосифовича назывались, например, Сергей Есенин или Олег Ефремов, пришлось «сочинить» юридически вроде безупречную формулировку: «Приписываемая В. Гафту». Какая-никакая, но защита от нападок.

— Вы сказали, что взяли почти четыре сотни интервью. Как «жертвы» Гафта относились к эпиграммам на себя?

— За минувшие четыре года у меня «нарисовался» список «жертв» Гафта, которые из-за отсутствия даже крошечного чувства юмора образовали условную группу «отказников». Их — пара дюжин. Немецкий режиссер Питер Штайн в переписке со мной в ответ на эпиграммы Валентина Иосифовича о его постановках в России вместо адекватного комментария написал, что… не знает такого актера, как Гафт. Но больше всех рассмешила Ксения Собчак. Неопубликованная эпиграмма на нее нашлась в семейном архиве Бабушкиных. После чего удивительно быстро «сочинилась» миниатюрная главка. С ней первыми познакомятся читатели «Вечерней Москвы».

Of course, я, конечно, не дура,

Любимое слово — «хочу»,

Не лучшая в мире фигура,

Но к ней я вас всех приучу.

Кошу я под выскочку и дуру,

Бесстрашная, вся в кураже,

Был цирк для меня не халтура,

Давно я, как клоун, уже.

Я стала богатой и честной,

Без всяких натяжек лица,

Я — Ксения Собчак, вам известно,

Ни мать мне не жаль, ни отца.

Я предложил Ксении встретиться, обозначив тему, она ответила: «Давайте, я с радостью!» — но после того как я отправил текст эпиграммы, «жертва» замолкла. А вообще, сколько главок — почти столько же набралось у меня и «закулисных» историй относительно перипетий общения с героями Валентина Иосифовича. И как не восхититься и не поблагодарить Наталью Фатееву и Евгению Симонову, которые, узнав, что Гафт посвятил им не самые лестные сочинения, сразу согласились с его авторством!

— У Валентина Иосифовича были эпиграммы с открытой адресностью, а были — закодированные. Какие-то открытия в этом плане были сделаны?

— Все узнаете из книги. Татьяна Краснопольская, вдова поэта Валерия Краснопольского, который собрал и издал первые книги Гафта, рассказала в лицах, каким образом появилась известная эпиграмма «Жене моего редактора». «Как-то летом на даче Валера чем-то занимался на втором этаже. Гафт непрерывно звонил, я всегда брала трубку, а он читал. Мое мнение пять раз подряд оставалось неизменным: «Ну опять нескладно!». Наконец, Гафт перезвонил и попросил: «Позови Валеру!». А он сверху крикнул: «Тань, кто это?». Я ответила: «Иди, тебя — все те же!». Эти слова превратились в строчку в будущем сочинении. Вот так и я «плюнула в вечность».

Звоню редактору, как доктору, —

Хочу читать стихи до дрожи.

Так просят помощи у трактора,

Который вытянуть поможет.

Его жена у телефона:

Зубов сначала слышу скрежет,

Потом предательского тона

Слова: «Иди, тебя — все те же!».

— Гафт любил вставить в тексты крепкое словцо. Как вы решили этот вопрос в издании?

— Хотя Ольга Михайловна Остроумова считает, что Валентин Иосифович после знакомства и брака перестал считаться заядлым матерщинником, это не совсем так. Все не раз слышали, как Гафт живописал свое детство в Сокольниках в окружении бандитской шпаны на Матросской Тишине. Так что мат в его речи окружающими воспринимался, насколько я понимаю, как «вечная» фигура речи, и удивляться его присутствию вряд ли имеет смысл. Хотя нет.… Однажды, перед тем как прочесть в переполненном фойе «Современника» финальное четверостишие из посвящения своим друзьям — актрисе Алле Будницкой и режиссеру Александру Орлову, — Гафт предупредительно извинился перед Владимиром Путиным за единственное непечатное словечко. В ответ российский президент, посетивший театр по случаю его 50-летия для вручения актерам правительственных наград и творческих званий, понимающе улыбнулся Валентину Иосифовичу и заметил (цитирую со слов старейшины кремлевского пула журналистов): «Я-то ничего, переживу, да и мне не привыкать, но вокруг женщины…». Думаете, Гафт нашел печатный синоним? Ничуть не бывало….

Мы дискутировали с Ольгой Михайловной Остроумовой, как «замаскировать» обсценную поэтическую лексику в сочинениях Валентина Иосифовича. Она выбрала для «шифра» многоточия.

— Гафт не чурался политики. У него есть поэма о Сталине, где он пытался описать вождя народов, минуя клише, и сделал это смело. «Политическая составляющая» в томах есть?

— Да, сначала длинная эпиграмма на Эдварда Радзинского разрослась до поэмы. В ее основу вошли другие сочинения Гафта, посвященные советским политическим деятелям во главе со Сталиным. Эта конструкция трансформировалась в шедший несколько лет спектакль «Сон Гафта, поставленный Виктюком». Пришлось разобрать пьесу на первородные «атомы», и в двух томах нашего собрания эпиграмм появились главки, посвященные не только «вождю всех времен и народов», но и Хрущеву с Зюгановым.

Будучи всю жизнь беспартийным, Валентин Иосифович следил за доморощенными политиками чуть ли не с тем же темпераментом, как болел за любимый футбольный «Спартак». Поэтому я не удивился, обнаружив в частных архивах посвящения и эпиграммы на Виктора Черномырдина, Николая Рыжкова, Дмитрия Медведева, Александра Лебедя, Юрия Лужкова.... Большинство избирателей забыли о существовании в недавнем прошлом чрезмерно распиаренного депутата Госдумы Митрофанова. А Валентин Иосифович написал красочную эпиграмму сразу после возбуждения уголовного дела против парламентария и до его отъезда из России якобы ради неотложного лечения. Характерно, что никто из нынешних народных избранников не захотел высказать свое мнение о сочинении бесстрашного Гафта: депутаты не пожелали ни защитить, ни развенчать бывшего коллегу.

В коллекцию сенсационных находок вошло и сочинение Гафта «Петух» из цикла «Zоосад». Оно зазвучало иначе, когда на одном из творческих вечеров Валентин Иосифович «раскодировал» его содержание: «Когда товарищ Ельцин снял Яковлева — помните Moscow News? Он его сместил, и я сочинил ему стихотворение «Петух». Напомню, что Яковлев успешно руководил телекомпанией «Останкино», но первый российский президент в одночасье освободил его от должности с формулировкой «за ошибки при освещении межнациональных конфликтов».

— Каким вы увидели Гафта, почитав его — всего?

— В конце почти каждого из четырех сотен интервью я задавал собеседникам один и тот же вопрос: «Кого вы потеряли после ухода Гафта?». В результате получился, так сказать, коллективный мемуар. Наиболее яркие ответы вошли в мои послесловия второго, четвертого и шестого томов «триптиха в квадрате». Они завершат собрания эпиграмм и посвящений Валентина Иосифовича, а также воспоминаний о нем. А я сам.... Я рад, что пытаюсь понять Валентина Иосифовича через его стихи.

В РИФМУ

Евгении Симоновой

Тобою, Женя, восхищен

Не только я, советский зритель,

Но вы по-дружески поймите,

Что мелодрамой сыт и он.

(Из личного архива Т. Земцовой)

В РИФМУ

Юрию Богатыреву

Приписываемая В. Гафту

(публикуется впервые)

Богатырь ты, Юра, с виду.

И актер душой.

Мы на сцену вместе выйдем.

Ты махнешь рукой.

Сколько горьких слез украдкой

По тебе прольют,

Об актерской жизни «сладкой»

Песенку споют.

Ты играй, мой голубок,

В матушке — Москве.

Если выгонят,

Завклубом будешь на селе.

В РИФМУ

Левону Оганезову

(публикуется впервые)

Для него одно и то же,

играть стоя или лежа.

Он роялю, как родной.

Стоя к клавишам спиной,

Пальцы, словно по спирали,

могут бегать по роялю.

Он вокруг рояля ходит,

И никто не понимает,

Как все это происходит?

Стул пустой — рояль играет.

Он у нас большой шалун,

Перепутыватель струн.

Эта легкость хулиганская —

Смесь армянского с Шампанским.

Он про все на свете знает,

Ты напой — и он сыграет.

Все, что на уме у трезвого,

То на языке у пьяного.

Я не мыслю Оганезова

Без поющего Арканова.

(Из личного архива Л. Оганезова).

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.