Прощай, наш Купер: не стало главного редактора газеты «Вечерняя Москва» Александра Куприянова
Конечно, мы все понимаем, что подобное известие могло прийти когда угодно. И что все мы смертны. Но мы не были готовы — совсем. И как-то пока трудно поверить в реальность происходящего...
От иной тишины можно оглохнуть. После известия, ошеломившего всех нас вчера утром, наступила какая-то немыслимая по громкости внутренняя тишина. Так бывает, когда завершается что-то очень большое, важное, значимое. Будто огромный пласт твоей жизни вдруг откололся от нее, монолитной, как ныне откалываются куски от ледника, и поплыл куда-то, против течения жизни — в вечность.
...За глаза мы редко называли нашего главного редактора Александром Ивановичем или Куприяновым, обычно говорили коротко — Купер. В этом не было панибратства или непочтения, просто именно так много лет называли его друзья, так он подписывал до недавнего времени свои книги. Короткое, быстрое слово ему подходило. И вот...
Не стало нашего Купера. Александра Ивановича Куприянова. Шефа, наставника. А для кого-то — просто Саши.
Он не был похож ни на кого, выполнен в единственном экземпляре и соткан из сплошных противоречий. Все знали, как страшен и неукротим он в гневе, до какого экстремального пика может дойти в споре, как подолгу способен обижаться, как заводится с пол-оборота... И при этом крайне трудно назвать человека более сентиментального, чем он, способного прослезиться над щемящей колонкой или трепетной историей. В нем как будто жили одновременно несколько человек: и требовательный начальник с непростым характером, открыто признающий такие свои слабости, как заносчивость и позерство, и сочувствующий друг и наставник, загорающийся самыми невероятными идеями, и любитель экспериментов, влюбленный в газетную полосу и способный ради нее идти на что угодно, и верный друг, отношения с которым многие проверяли десятилетиями, а также ценитель стиля и моды, идущий в ногу со временем...
Куприянов
А еще в нем продолжал жить ершистый хулиганистый мальчишка с битыми коленками и короткостриженой головой, готовый чуть что лезть в драку, но влюбленный в литературу, всю жизнь помнивший любимую учительницу, умевший искренне восторгаться чужим талантом и живущий без ощущения возраста.
...Когда-то давно Александр Иванович говорил, что хотел бы, чтобы его провожали под музыку «Битлз», и уверял, что не хотел бы видеть на прощании грустных лиц. Увы, но это указание шефа выполнить не получится. И он был бы, наверное, поражен, узнав, для какого числа людей его уход стал настоящей трагедией. Но это — факт. Это потеря из числа тех, что не забываются никогда. И пройдут годы, но, вспоминая «Вечерку», мы всегда будем вспоминать нашего Купера.
Таких, как Купер, не было, а теперь уже, как ни горько это признавать, и нет. Удивительно, но после печального известия в редакцию звонили и те, кто дружил и почитал Александра Ивановича, и те, кто конфликтовал с ним. Потому что всех их объединяло общее ощущение колоссальной, невосполнимой потери. И да, никаких обид не осталось. Только вопрос: ты что же это, Купер?! Как так?!
...Саша Куприянов родился 31 июля 1951 года в Иннокентьевке — в Хабаровском крае. Подробностями своего непростого детства он охотно делился и с нами, и с теми, с кем вел душевные разговоры. Оно жило в нем — вольное, яркое, хотя и непростое: часть его учебы проходила в школе-интернате № 5 в поселке Маго. В его стенах собрались разные ребята, но, как любил повторять Купер, это было время, когда учителя любили своих учеников, а ученики — учителей. Именно там он, с одной стороны, закалил свой характер, с другой — приобрел привычку к порядку, и он всегда царил у него на столе. Иногда, к слову, проходя по редакции, Купер устраивал акцию устрашения: грозился выбросить все с тех столов, что были завалены бумагами. Ничего не выбрасывал, конечно, но результата достигал: на столах возникал порядок.
Свое непростое детство он любил, а детством современных ребят — болел. Он вовсе не сопротивлялся прогрессу, а наоборот, скорее поддерживал его, но болезненно относился к «перебору» во всем, включая чрезмерное увлечение мира гаджетами. Приходящих в редакцию юнкоров — он основал школу-студию «Новый фейерверк» для бесплатного обучения молодых кадров много лет назад — Купер учил в первую очередь думать. Если видел, что глаза человека загорались, — торжествовал. И вообще журналистика Слова и Дела у него болела всю жизнь. Он болезненно ощущал натиск «электронной щебенки» и, признавая плюсы искусственного интеллекта, предвосхищал нам горькие слезы: слишком бездумно и безоглядно мы рухнули в его объятия. Но едва почувствовав, что пусть в неумелых, но искренних строках молодых журналистов появлялась некая искорка, свой взгляд, он впадал в эйфорию и принимался всей душой вкладываться в этого человека, силился растить из него звезду. Что случалось, если наступало разочарование, — лучше не вспоминать. Для Купера это была личная драма.
...А все потому, что он помнил, как начинал когда-то. С каким священным трепетом написал первую заметку — размером со спичечный коробок. Играя подростком Паратова в школьном театре, Купер сохранил на всю жизнь часть этого образа в себе: любил шляпы и женщин, мог куртуазно ухаживать. Иногда становилось понятно, что театр потерял в его лице великого актера. Но такова жизнь! Зато журналистика приобрела яркого бойца! После окончания в 1972 году Хабаровского государственного педагогического университета по специальности «учитель русского языка и литературы» он отгулял выпускной и понял, что мечта о журналистике превосходит все прочие амбиции. К этому моменту в его папочке с вырезками уже хранились напечатанные в журналах стихи, а также заметки из «Тихоокеанской звезды» и «Молодого дальневосточника». Он не понимал, как современные журналисты могут опубликовать заметку, но не перечитать ее после выхода. Для него слово было живым, а строка — действенной.
Отсчет его официального журналистского пути начался тогда же — в 1972 году. Он с восторгом работал корреспондентом молодежной радиостанции «Факел» телерадиокомитета Хабаровска, а потом стал штатным корреспондентом краевой газеты «Тихоокеанская звезда», причем «зоной его ответственности» был выбран БАМ. На Байкало-Амурской магистрали он отточил свое перо. Для Купера были естественны поездки, компании, общение, он мгновенно устанавливал со всеми отношения, иногда беря неприступные, казалось бы, вершины то нахрапистостью, то исключительным природным обаянием. Его репортажи и проблемные статьи с БАМа сделали его известным; вскоре он получил предложение стать заместителем редактора краевой молодежной газеты «Молодой дальневосточник».
Смеясь, он называл себя карьеристом, и это правда — в том смысле, что карьерное движение сопровождало его всю жизнь. Но ни одно место он не получил по блату или «породственному». Он и в журналистике достиг вершин потому, что начинал с учетчика отдела писем, прошел горнило репортерства и чистилище острой социальной проблематики, знал на этом непростом пути все колдобины, кочки и трещинки. Его нельзя было обмануть: он чувствовал, где тема — настоящая, а где — высосанная из пальца, где журналист идет на абордаж, а где — темнит. В редакции он был и оставался третейским судьей, хотя иногда проявлял «право барина» и решение принимал единолично, но всегда — выкладывая аргументы в защиту своего мнения. Спорить с ним было трудно, хотя и возможно.
В 1981 году Саша Куприянов, молодой журналист-дальневосточник, пришел на работу в «Комсомолку». Он вспоминал, как это было, и смеялись до упаду. Конечно, «Комсомолка» обратила на него внимание по заметкам с БАМа, начала привечать. В ней, газете, так и оставшейся для него острой первой любовью, он прошел путь от корреспондента до ответственного секретаря, члена редколлегии. А началось все, конечно, с собкорства.
Известная своими розыгрышами команда «КП» Сашу Куприянова приняла в свои ряды лихо: после бурного «принятия по поводу принятия» (зачисления в штат) коллеги... спрятали его удостоверение, потеря которого грозила серьезными неприятностями. Рассказывая об этом эпизоде, он сам хохотал над своей доверчивостью да и вообще подтрунить над собой умел. Но к коллегам по «КП» он относился поособенному. Для него были святы имена Инны Руденко и Кима Костенко, Лены Лосото, Василия Пескова, Ярослава Голованова, Геннадия Бочарова и еще многих-многих других журналистов. Газета не даст солгать: Купер не забывал о юбилеях газетчиков, «Вечерняя Москва» поздравляла все издания с их круглыми и полукруглыми датами, днями рождений, полученными наградами... Ждал ли он за это какую-то «ответочку»? Да, в общем... нет. Амбициозный, нескрываемо любящий похвалу, он был при этом очень искренен в этих своих порывах. Когда же «Российская газета» поздравила его с юбилеем очерком «Дерзкий парень», он повесил его в рамке на стену кабинета. Нет, он делал то, что считал нужным, и то, что умел делать как никто: Купер был человеком, двухсотпроцентно верным дружбе и памяти.
...После перевода в Москву он из собкоров «КП» стал завотделом, затем первым замглавного редактора в еженедельнике «Собеседник», а потом и ответсеком «Комсомольской правды». Работать с Купером всегда было непросто, это знали все, но при этом любое издание при нем менялось самым удивительным образом. Поначалу он сражал самоуверенностью, которую, впрочем, ему прощали: он говорил, что знает, как надо, делал, как знал... И получалось так, как надо! Очень многое ему дала работа корреспондентом «Комсомольской правды» в Великобритании, где он сотрудничал с русской службой Би-би-си и передавал репортажи для «Радио России». Только представьте: он отправился туда, крайне плохо владея английским! Жил в квартире, где все было заклеено бумажками с английскими словами. И ведь заговорил! И более того — не уемный интерес ко всему и жадность к получению знаний позволили ему пройти стажировку в ряде английских, а потом и американских изданий, поучиться профессиональному медиауправлению в частных колледжах Лондона. Иногда, прекращая творческие споры, он изрекал: «Там, где вы учились, я — преподавал!» Мы падали от хохота, но признавали — это правда. В последние годы Александр Иванович получил немало наград именно как медиауправленец. Это так, к слову... А после Англии его потянуло «писать крупными мазками». Объятый войной Афганистан, сотрясаемая переменами Чехословакия, где он взял интервью у Гавела, обожженная, горьким дымом пахнущая Чечня... Почему-то он не боялся. Сам не знал почему. Кстати, когда началась СВО, а Купер был уже не юн, он предлагал начальству начать делать чуть ли не в зоне боевого соприкосновения фронтовую газету. И делал бы! Тут и сомнений нет...
...Он любил вспоминать, как работал в «Российской газете». «Я один день решением трудового коллектива был там главным редактором!» — смеялся он. А уж о периоде создания «Экспресс-газеты» он мог говорить часами. Там реализовался его смешливый и хулиганский дух, ведь на страницах этого провокативного издания можно было оторваться всласть. А потом были «Известия», «Столичная вечерняя газета», «Родная газета»... Но он и сам не думал, наверное, что, придя в 2011 году в «Вечернюю Москву», он в ее лице обретет глубокую последнюю любовь. Мы много раз писали, как это было — ребрендинг, возвращение газеты в город, перезапуск еженедельника, запуск нового издания для метро...
И если в «КП» Купер стал славен как журналист, то в «Вечерке» расцвел как литератор — писал книги одну за другой. Тут к нему пришла писательская известность, посыпались награды... Их было очень много. Как и планов...
— Три новых романа почти готовы! — сказал он после презентации одной из своих книг на фестивале «Красная площадь».
И правда — он был в полушаге от их окончания... А теперь он — в полушаге от встречи с теми, кого любил. Мамы, отца, сестры. Друга Суни. Гаяза Алимова. Ушедших друзей-дальневосточников. Он часто говорил, что не боится этой встречи, и повторял: «Мне есть чем отчитаться».
Мятежник с душой ребенка, иногда — тиран, втайне оплакивающий вынужденную жесткость, он будто... неожиданно исчез. И день 2 октября занялся на рассвете ясным и не поосеннему теплым.
Александр Иванович увидел бы в этом особый смысл. Наверное, он есть. Но нам слишком больно, чтобы думать об этом. Как же так, Купер?!
ДОСЬЕ
Александр Куприянов пришел в журналистику в 1972 году, работал в «Комсомолке» и «Российской газете» (был первым заместителем главного редактора). Затем возглавил «Экспресс-газету», был шеф-редактором «Известий», главным редактором «Столичной вечерней газеты» и «Родной газеты», возглавлял «Радио КП». Осенью 2011 года возглавил газету «Вечерняя Москва».
СОБОЛЕЗНОВАНИЯ
Сергей Собянин, мэр Москвы:
— Ушел из жизни талантливый журналист и организатор газетного дела, внесший большой вклад в развитие качественного информационного пространства столицы. Александр Иванович любил Москву и москвичей. Под его руководством «Вечерка» обрела второе дыхание, запустила множество интересных проектов и заняла лидирующие позиции на рынке городских СМИ. Светлая память об этом замечательном мастере слова и надежном товарище навсегда сохранится в сердцах его коллег, друзей и многочисленных читателей.
Алексей Шапошников, председатель Мосгордумы:
— На 75-м году из жизни ушел Александр Куприянов, главный редактор самой любимой и родной газеты нашего города, «Вечерней Москвы». Александр Иванович — легенда российской журналистики, талантливый писатель, опытный наставник для начинающих журналистов. Прощайте, Александр Иванович… Ваш уход — невосполнимая утрата для родных, близких, коллег. Светлая и добрая память…
Бэлла Черкесова, заместитель министра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ:
— Позвольте выразить глубочайшие соболезнования в связи с кончиной главного редактора газеты «Вечерняя Москва» Александра Куприянова, талантливого писателя и выдающегося журналиста. Александр Иванович почти пятнадцать лет возглавлял главную столичную городскую газету и все эти годы был не просто руководителем, он был истинным Мастером своего дела, стратегом и вдохновителем.
Александр Горбенко, заместитель мэра Москвы в Правительстве Москвы по вопросам региональной безопасности и информационной политики:
— С прискорбием узнал о смерти Александра Ивановича Куприянова. Это большая утрата для газеты, для города и для меня лично. В 2011 году я пригласил его занять пост главного редактора газеты «Вечерняя Москва». В кратчайшие сроки он перезапустил старейшую городскую газету, сделав ее массовой и современной, сохранив при этом традиции «Вечерки», душевность и доверительный диалог с читателями.
Иван Шубин, руководитель Департамента СМИ и рекламы города Москвы:
— Александр Иванович был настоящим профессионалом, который искренне любил город и газету, которой руководил. Он заново открыл «Вечернюю Москву» для горожан и сделал ее современным медиа, понятным и нужным москвичам. Светлая память…
Алексей Немерюк, министр Правительства Москвы, первый заместитель руководителя Аппарата мэра и Правительства Москвы, руководитель Департамента торговли и услуг города Москвы:
— Сегодня ушел настоящий профессионал своего дела, который не только помог сформировать сегодняшнюю журналистику, но и передал свой опыт нескольким поколениям корреспондентов. От лица Департамента торговли выражаю глубочайшие соболезнования семье, друзьям и коллегам Александра Куприянова.
Виталий Сучков, руководитель Департамента национальной политики и межрегиональных связей города Москвы:
— Ушел из жизни выдающийся человек, чей образ навсегда останется в нашей памяти, памяти всех, кто знал его и находился рядом с ним на всех этапах его жизни. Александр Иванович связал свою жизнь с одной из самых творческих, но в то же время самых сложных профессий — журналистикой. Он проделал огромный путь от корреспондента до главного редактора и руководил старейшей столичной газетой. Светлая память об Александре Ивановиче навсегда сохранится в сердцах тех, кто его знал, а его профессиональное наследие продолжит жить в «Вечерней Москве».
Юлия Казакова, первый заместитель руководителя Департамента СМИ и рекламы города Москвы:
— Уход Александра Ивановича — большая утрата для меня лично... С 2011 года мы плотно работали вместе. Иногда было непросто — и спорили, и искали решения. Но всегда было интересно. Он никогда не был равнодушным, переживал за газету, за сотрудников, стремился к новому. Александр Иванович был большим профессионалом и другом.
Антон Круглов, командир ордена Нахимова фрегата «Адмирал Эссен», капитан Второго ранга:
— От имени командования и всего личного состава фрегата ордена Нахимова «Адмирал Эссен» выражаем наши глубокие соболезнования в связи с утратой легенды российской журналистики — главного редактора газеты «Вечерняя Москва» Куприянова Александра Ивановича. Мы скорбим вместе с вами!
Юрий Лепский, заместитель главного редактора «Российской газеты»:
— Наша дружба длилась более полувека. А с уходом близкого человека всегда что-то теряешь в себе. Мне будет очень его не хватать. И отдушиной могут стать те места на Дальнем Востоке, где мы провели много-много времени, набираясь опыта. Если он подмечал что-то новое и оно приходилось ему по душе, он прилежно и бережно учился этому. И этим стал для нас примером для подражания. После него осталось много материалов, книг. Они и помогут нам пережить эту потерю.
Юрий Поляков, писатель:
— Александр Куприянов был моим товарищем. Мы дружили не одно десятилетие. Он жил на разрыв между журналистикой, делая отличную газету, и художественной литературой, к которой все более и более в последние годы прикипало его сердце. У него была своя тема, свой стиль, своя мечта о шедевре и большие замыслы... Прощай, Купер, мы тебя не забудем!
Михаил Чкаников, главный редактор ИД «Аргументы и факты»:
— Александр Иванович очень тепло относился к «Аргументам и Фактам», иногда искренне хвалил нас, мог и покритиковать, но живо и искренне интересовался нашими методами и технологиями. Яростно отвергал нашу приверженность работе в удаленном доступе, но однажды даже принял мое приглашение поучаствовать в дистанционном планировании номера «АиФ». Мы с ним рука об руку появились на экранах к удивлению наших членов редколлегии. И так он помог изготовить хороший номер, а сам убедился, что и глядя в камеру можно работать.
Леонид Колпаков, заместитель главного редактора «Литературной газеты»:
— Новость о смерти Куприянова — это шок. Я оцепенел. Наша газета знала его не просто как коллегу, а как талантливого писателя. Совсем недавно мы были на презентации его книг, потом ужинали в ресторане. Он был, как всегда, — с иголочки. Его белый пиджак, кепка в тон, а ботинки! У меня, наверное, таких никогда не будет. В тот вечер за посиделками было весело, мы вспоминали его книги и, конечно же, любимую «Вечерку»... Александр Куприянов навсегда останется в памяти не только москвичей, его коллег, но и везде, где ему выпала судьба жить и работать.
