«Внуки устроят концерт»: Александр Лыков — о съемках в «Чебурашке 2», ошибках и внуках

Художественный фильм «Чебурашка 2» выходит в прокат 1 января. В продолжении семейного суперхита снялся Александр Лыков. «Вечерняя Москва» побеседовала с популярным актером.

В продолжении фильма повзрослевшего Чебурашку (актриса Ольга Кузьмина) и его друзей Соню (Ева Смирнова) и Гришу (Илья Кондратенко) ждет много неожиданных встреч и экстремальных приключений. Одним из их новых знакомых станет Охотник в исполнении Александра Лыкова.

— Александр Анатольевич, расскажите, каков он, ваш Охотник?

— Мы с режиссером Дмитрием Дьяченко двигались в сторону брутальности. Но у него герои никогда не бывают одномерными, всегда есть «что-то еще». Поиску этого «чего-то еще» мы и посвятили значительную часть времени еще при подготовке к съемкам, на это ушло примерно полгода. Я ездил на примерки грима, костюмов. Все трудились не покладая рук: шили, вязали, клеили — создавали образ.

— Какие плюсы и минусы у многослойного грима и сложных костюмов при работе над ролью?

— Мне это всегда помогает: во время подготовки ты спокойно и размеренно погружаешься в новые обстоятельства. Порой кажется, что через грим трудно пробиться: обклеиваешься, обвешиваешься, затягиваешься, и непонятно, как в этом не затеряться. Но когда все происходит постепенно, ты привыкаешь, обживаешься. Правда, в первый день всегда очень страшно: еще непривычно действовать за героя, непонятно, как он двигается, какие жесты использует. Важно не наделить его своими чертами и привычками. Это ведь другой человек, персонаж, а не ты, хотя тело и твое.

— На съемках было много экстремальных моментов. Какие запомнились?

— Самым простым и приятным было выглянуть из кустов и посмотреть по сторонам. Остальное было постоянной нагрузкой и испытанием: то стрелять приходилось, то раскачиваться, то хлыстом щелкать... К тому же мой Охотник — как Волк в «Ну, погоди!», его все время лупят. Так что пришлось пострадать физически. Самая любимая ловушка у Чебурашки: подкладывать грабли так, чтобы Охотник на них наступал. И если кажется, что в жизни получить граблями по лбу — легче легкого, то в кадре биться об них приходилось часами, чтобы все вышло как надо. Но мой лоб выдержал, а последствия загримировали. В фильме есть сцена, когда нас полностью засыпали апельсинами, и я понял, какое это великое дело, когда людей достают из-под завалов. После этого начал особенно заботиться о нашем каскадере.

— «Наступать на те же грабли» — так говорят о повторяющихся раз за разом ошибках. В вашей жизни такое случалось?

— Все, что связано с повторным прохождением жизненных экзаменов, как правило, вызвано тем, что человек не может чего-то принять. Допустим, тот, с кем ты находишься в каких-то взаимоотношениях, в сердцах сказал тебе то, чего ты не ожидал. Ты не понимаешь, в чем твоя вина, и ты обиделся, затаил злобу. Если не отработать правильно эту ситуацию, тебя всю жизнь будет плющить.

— Как с подобным справляться?

— Лучше всего поймать себя на негативных мыслях и сразу же... раскаяться, попросить прощения. Это очень помогает. В какой-то момент тебя могут переполнять раздражение, гнев, желание отомстить. И если сразу это не пресечь, ситуация выльется в маленькую войнушку, которая может затянуться на всю жизнь. А если на последнем дыхании, пока ярость не перекрыла горло, сказать: «Простите, пожалуйста, виноват!», напряжение лопнет как воздушный шарик. Если ты обвиняешь в конфликте кого угодно, только не самого себя, — это навсегда, у тебя всю жизнь, всегда и во всем будет кто-то виноват. Так что рекомендую помнить о прощении, это в русских традициях. Особенно это важно уметь делать с близкими, с теми, кому доверяешь и любишь.

— Кстати, о близких. В свое время вы, питерский молодой человек, женились на кубанской казачке Алле. Как две такие разные энергии сосуществуют на протяжении стольких лет?

— Совет: вступая в отношения, сразу проследите, чтобы только один из вас закрывал крышечку на тюбике с зубной пастой. Это важно! Если закрываете оба — лучше сразу разойтись, не сможете вместе жить. (Смеется.) На самом деле спустя полжизни мне стало понятно, что нас с Аллой объединяет единый дух, что куда важнее, чем разные энергии. Мы можем не быть в чем-то похожи, но есть вещи, которые по умолчанию устраивают нас настолько, что мы способны долгое время находиться рядом без желания разбежаться, что сложно в человеческом общежитии.

— Вы ревностно относитесь к личному пространству?

— Дело в том, что у меня такое «строение»: люди рядом мне нужны, но на определенное количество времени, а потом необходимо побыть одному. Помню, как во время съемок телепередачи «Последний герой» в 2003 году я так устал от постоянного соседства с посторонними, что среди ночи ушел ото всех. Забрался в какую-то пещеру, где жили миллионы летучих мышей, разжег костер и перебудил их, они начали летать, бить меня по лицу крыльями, и я оказался перед выбором: жить среди летучих мышей или среди людей. Решил вернуться к своим: почти на ощупь, когда ни зги не видно, а вокруг море, горы, джунгли... Тогда-то я понял, что всетаки людей люблю больше, чем мышей.

— Какие у вас отношения с внуками? Отличаются ли они к детям вашей дочери Екатерины, которых видите чаще, и к детям сына Матвея, которые живут за рубежом?

— Отличаются просто потому, что одни живут со мной, а другие видят меня на экранах по видеосвязи или в кино. Хотя и с детьми Матвея, Сиенной и Лу, мы недавно встречались. Они очень интересуются мной, им было любопытно с дедушкой повидаться. Порой у меня возникает иллюзия, что если они будут проводить со мной больше времени, то у нас быстрее сложатся доверительные отношения.

Что касается Катиных детей, то младшая Дуся учится в 3-м классе, и она уже какую-то картинку обо мне составила, но продолжает присматриваться. Я учу ее языку сарказма. Еще немного, и она будет со мной говорить на равных. Старший внук Давид все, что можно перенять, уже перенял: чтото сочиняет, исполняет, его любимое занятие — выступать на сцене. Они оба у меня творческие: играют на музыкальных инструментах, поют.

— Если в конце 1990-х, когда вышел телесериал «Улицы разбитых фонарей», вы ассоциировались у зрителей с капитаном милиции Казанцевым, то сейчас скорее с Федотовым из «Гранда». А зрители за тот промежуток времени, которое прошло между фильмами, изменились?

— Я не вижу каких-то сильных изменений. Разве что раньше отношение к артистам было отстраненно-уважительное, а сейчас, мне кажется, у людей появилось желание сокращать дистанцию. Если я в детстве видел на улице человека из телевизора, то мысли подойти к нему у меня не возникало, разве что из-за угла понаблюдать. Хотя, может, и сейчас есть такие, кто так себя ведет, просто я их не вижу.

Теперь, когда люди ко мне подходят, я порой теряюсь в догадках, за какую именно роль они меня благодарят. Со временем набралось достаточное количество персонажей, на которые зрители реагируют.

— В сериале «Большой дом» вы играли нечистого на руку человека, которому практически удалось избежать наказания. Вы верите в неотвратимость воздаяния за грехи?

— Я верю в то, что каждый ответит за свои поступки. Порой может казаться, что человек улизнул от расплаты, живет в свое удовольствие. Но время человеческой жизни крайне быстротечно. Стоит помнить слова святителя Игнатия Брянчанинова о том, что Вечность смотрит на нас. И жить надо... с благодарностью. Проснулся в комнате с видом на море, или на больничный потолок, или на решетку за окном — благодари, что жив.

— Среди ваших работ, которые еще предстоит увидеть зрителям, — роль священника в зоне СВО в фильме Антона Мегердичева «Первый по минному полю». Насколько сложно даются такие герои?

— Ничего труднее я в жизни не играл! Чувствуешь, как внутри тебя как будто все начинает раздвигаться, чтобы вместить личность такого масштаба. Пока готовился к роли, узнал про настоящего русского богатыря — отца Михаила Васильева, который погиб в зоне СВО, он окормлял всех десантников. А недавно я посмотрел документальный сериал «5 эпох Донбасса», где увидел людей, которых можно назвать богатырской дружиной Руси. Это, наверное, самое мощное переживание моей жизни — огромная душевная радость, несмотря на всю боль и тяжесть происходящего. Мой мастер Сергей Герасимович Микаэлян, который воевал подо Ржевом, и мой мастер фронтовик Владимир Викторович Петров были из той же когорты людей.

— А о чем вы сегодня мечтаете?

— Окунуться в такие роли, к которым стремлюсь и боюсь одновременно. Вот такой парадокс.

— Какие новогодние традиции есть у вас в семье?

— Самая важная — собраться на праздник всем вместе. А где именно и что будет в подарках — не так важно. Концерт новогодний у нас уже готов — внуки прилично играют, что-нибудь исполнят. Порадуем друг друга!

— Что пожелаете читателям «Вечерки» в новом году?

— Главное — не забывать про своих ближних. Воспользуйтесь волшебным периодом между Новым годом и Рождеством Христовым, чтобы простить всем все, что можно простить. И не держите ни на кого зла. Всех с наступающими праздниками!

ДОСЬЕ

Александр Лыков родился в 1961 году в поселке Рахья Ленинградской области. Известность получил после выхода телесериала «Улицы разбитых фонарей» в 1998 году, где сыграл капитана Казанцева (Казанову). Среди его ярких работ — роли в фильмах «Турецкий гамбит», «Ленинград 46», «Инквизитор», «Каникулы строгого режима», «Диверсант. Конец войны» и другие.