Источник в следствии рассказал, что первым обвиняемым в деле о махинациях с деньгами Министерства обороны стал бывший менеджер ФГУП «Производственно-ремонтное предприятие Минобороны РФ» (ПРП) Кирилл Коротков. Нужно отметить, что именно он инициировал расследование по хищениям в «Оборонсервисе» своими неоднократными жалобами. Теперь Коротков и сам стал фигурантом дела о коррупции - экономиста подозревают в завышении стоимости смет при строительстве. Однако, по словам его адвоката Дмитрия Опарина, у защиты есть все доказательства невиновности Кирилла Короткова.

- Статья, по которой обвиняется Коротков, "экономическая". Тем не менее, он арестован. Чем судья обосновал такое решение?

- Статья действительно "экономическая". Более того, не так давно вступили в силу изменения в Уголовный Кодекс, согласно которым действия лиц, по мнению правоохранительных органов, нарушивших какие-либо обязательства из договорных правоотношений, теперь квалифицируются иначе чем раньше. То есть не по общей статье «мошенничество», а по специальной норме, подразумевающей какие-либо незаконные действия (опять же, по мнению правоохранителей) в рамках договорных обязательств.

Очевидно, что может инкриминироваться Короткову, но при этом его действия в рамках последнего открытого судебного заседания (продление ареста до конца апреля) не переквалифицировались судом.

Как и ранее, суд никак не мотивировал свою позицию. Он просто отписывался тем, что все это должно быть рассмотрено в рамках рассмотрения дела по существу, прошу прощения за тавтологию. Причем, как и ранее, суд весьма невразумительно описывает основания, почему же не признать действия Кирилла Геннадьевича (Короткова, прим. «ВМ») какими-либо нарушениями в рамках деятельности договора строительного подряда.

Один судья сказал, что, оказывается, Коротков не был зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя. Надо сказать, что этот аргумент весьма смешон, потому что уже давно Верховный Суд это опроверг, указав на то, что лицо, официально работающее в организации действует именно в рамках действий организации, то есть предпринимательской деятельности, если таковая имеется. Организация, в которой работал Коротков, имело право заниматься предпринимательством, она для того и создавалась.

Второй судья указал, что если лицо в рамках осуществления договора обвиняется в незаконной деятельности, то это не охватывает законную предпринимательскую деятельность. По мнению меня, да и многих правозащитников, это удивительная отписка. Потому что, согласно ей, выходит, что у нас вообще не может быть преступлений, связанных с предпринимательской деятельностью! В общем, смешалось все.

Естественно, если бы была законная переквалификация, то Короткова надо было освобождать. Потому что новая норма квалифицирует данные действия как преступление средней тяжести, а по данной категории преступлений подозреваемый может содержаться под стражей не более полугода.

Учитывая корпоративную солидарность, с которой нам периодически приходится сталкиваться, судья, очевидно, вынужден идти навстречу следствию, и защищать ту самую солидарность, так кому-то очень не хочется освобождать Короткова на законных основаниях.

- Скажите, пожалуйста, когда будет рассмотрено ходатайство следствия о продлении ареста вашего подзащитного?

- Если в ближайшее время Кириллу Короткову объявят об окончании следственных действий и наступлении стадии ознакомления с материалами уголовного дела, то, опять-таки, даже если он отбудет под стражей год (а это предельный срок по ранее действующей норме статьи 159 п.4), то продление для ознакомления с материалами уже выходит за рамки этих действий.

Коротков будет числиться сначала как лицо, ознакамливающееся с материалами, то есть следователь будет вправе поднять вопрос о дальнейшем продлении… А потом и вовсе, суд может продлять и продлять срок.

- Как вы прогнозируете, когда состоится судебное заседание?

- Сказать это точно я не могу. Но предполагаю, что, приблизительно, через два – три месяца.

- Как вы оцениваете шансы выиграть процесс?

- Могу сказать одно: если суд, который будет рассматривать дело по существу, просто законным образом возьмет в руки доказательства, которые предоставит защита (основных будет немного – не более двух-трех), то у судьи не будет другого выхода, кроме как оправдать Кирилла Геннадьевича. Эти доказательства будут выражены в рамках закона об адвокатуре, по назначению независимого исследования. К примеру, почерковедческого, или критической рецензии на некоторые экспертизы…. Правда, есть одно «но»…

- Что вы имеете в виду?

- Я опасаюсь, что в судебном заседании возникнут некоторые неприятные нюансы. К примеру, суд будет всячески уклоняться от исследования подобных доказательств, как это неоднократно случалось. Ну, к примеру, под предлогом их недопустимости. Объяснюсь.

К примеру, человека обвиняют в совершении какого-нибудь преступления экономического характера. И утверждают, что он подписал какой-то документ. Обычно, экспертиза таких действий со стороны следствия проводится лицами, мягко говоря, заинтересованными в исходе дела. Конечно, это нарушение закона, но, увы, это далеко не редкость.

А защита, в свою очередь, заключает договор с независимым экспертом, и представляет суду лицензионное соглашение, опровергающее заключение следователя. Более того, приглашает в суд специалистов, которые делали подобное заключение, и они говорят: «Это не так. Человек не подписывал такого соглашения». В таких «непростых» ситуациях суд действует стандартно: такие доказательства признаются недопустимыми. И это можно сделать, фактически, ничего никому не объясняя. Или объясняют, но чисто формально. К примеру, вам предъявляют какое-либо обвинение. И говорят: «Вы подписали вот этот договор».

Я беру этот договор, так как разрешение следователя для этого мне не требуется. После этого, выполняю все необходимые требования, заключаю договор со специалистом, беру образцы подписи, почерка, ранее исполненные документы, позднее исполненные документы…

И специалист – абсолютно незаинтересованное лицо, говорит: «Нет, это не ваша подпись». А следствие проводит свою экспертизу. Причем эксперты, в таких случаях, как ми-ни-мум, заинтересованы в исходе дела. Опять же законом запрещено, но случается.

Суд смотрит экспертизу, где написано, что подпись ваша. Затем смотрит мое заключение – прямо противоположное. И когда я прошу данное мое заключение приобщить к материалам дела в качестве доказательства, мне отвечают: «Нет, мы не будем приобщать. Откуда мы знаем, какой договор вы взяли, и где». И, защищая свой корпоративный интерес, отклоняет ходатайство. Мы надеемся, что хотя бы несколько наших доказательств будут рассмотрены законно. Но, не надо забывать, что мы все-таки живем в России.