29 мая Александру Абдулову исполнился бы 61 год. "Вечерняя Москва" публикует ранее не печатавшуюся беседу с замечательным актером о жизни, работе и вечных ценностях.

В то, что его больше нет, не верится до сих пор. Слишком много в нем было жизненных сил. Слишком бесконечным было обаяние. Да и как актер он раскрывался бесконечно – выпав из образа просто красивого юноши, он прирастал глубиной и драматизмом год от года, роль от роли; последние его работы в Ленкоме – высший пилотаж, неизмеримая актерская глубина.

Болезнь «срезала» его даже не на высшей точке полета – на подъеме. Срезала безжалостно. Остро. Быстро и как-то невыносимо безнравственно – в момент, когда он обрел личное счастье, растворился в любви, маленькой дочке...

Может быть, еще и поэтому так хотелось верить в обыкновенное чудо, и оно казалось возможным для тысяч его поклонников: вот он, Саша, на экране, говорит тепло и проникновенно спасибо тем, кто его поддерживает. Тогда думалось – еще немного, мы вновь включим телевизор, и он скажет, что здоров! Что болезнь отступила, и чудо все-таки бывает… Обыкновенное чудо, которого просто на него не хватило.

Он боролся. Как мог. Даже когда понял, что борьба бесполезна - не сдался, не сник, и уходил так гордо, как могут уходить только бесконечно сильные люди.

Боль осталась. От какой-то чудовищной несправедливости, смириться с которой невозможно. Смерть – всегда удар. Но когда она приходит за теми, кто молод, талантлив, в ком так много жизни и света – это удар невыносимой силы.

Это интервью пролежало в столе двадцать лет. Когда-то – теперь уже так давно – оно было взято по случаю, но как иногда бывает – не вышло в срок, и так и осталось ждать своего часа.

И дождалось.

Кажется, его голос звучит рядом – автор Марианна Маркова точно сохранила стилистику и ритмику его речи. Вспомним любимого актера сегодня – ведь 29 мая ему исполнился бы 61 год...

- И он по-прежнему с нами, - уверена Марианна Маркова – автор этого интервью, которое она взяла у актера 20 лет назад.

Почему решилась опубликовать именно сегодня и именно в «Вечерней Москве»?

- Наверное, пришло его время, а «Вечерка» была любимым изданием Абдулова, - говорит она.

- Саша, раздавая автографы, ты часто пишешь: «Желаю удачи!» - действительно веришь в нее?

- Верю, но не в удачу в чистом виде. Мне всегда надо было очень много работать, чтобы эта удача ко мне пришла. Может, у кого-то по-другому, но у меня было именно так.

- Ты приехал из Ферганы покорять столицу. Трудно было?

- Да, нелегко. Мог рассчитывать только на себя. Знал, что никакой добрый дяденька не придет и не поможет.

- Но это было вначале. Теперь можно расслабиться - уже есть слава, ты - народный артист...

- Во-первых, народный артист - это звание, которое нужно доказывать каждый день. Во-вторых, мне все время нужно двигаться, бегать, бегать, бегать. Иначе я умру. Привык придумывать себе занятия. И теперь уже поздно что-то менять - не тот возраст.

- То есть, волка ноги кормят. Рядом с Ленкомом стоит церковь в Путинках, отнятая у государства и отреставрированная...

- Да, в течение пяти лет в театре работала фирма «Задворки». Мы оформляли представления, шоу, КВНы. Я организовал ее, чтобы вся выручка шла на благотворительные цели. Вот, например, церковь отреставрировали. Настанет день – меня не будет, а церковь останется…

- Вижу, забот много, а свободное время остается?

- Остается, но мало. Люблю иногда побыть дома один, закрыться и сутки вообще никуда не выходить. А иногда люблю шумную компанию, много гостей.

- Кто помогает их принять? Домработница?

- Нет, я все делаю сам. Ухаживаю за собакой, могу приготовить еду, помыть полы. Не считаю это не мужским, зазорным делом. Такое отношение к труду воспитывалось в семье.

- Пример родителей оказался заразительным - при выборе профессии?

- Конечно! Говорят, актер - это не профессия, а диагноз. Я был болен с детства - в пять лет уже выходил на сцену - играл других детей. Все разговоры в доме велись только о театре (папа был режиссером, мама - гример).

- Слышала, ты увлекаешься рисованием...

- Рисование - это громко сказано. Скорее - смешивание красок, оно меня успокаивает. Чаще всего на меня это нападает ночью. Еще я очень люблю реставрировать старинные иконы.

- Кого из зарубежных знаменитостей принимал у себя дома?

- Роберта де Ниро, Ричарда Гира, Синди Крафта, Джона Войта и других.

- Саша, тебе 41 год. Жалеешь о чем-нибудь?

- Я не жалею, что именно так прожил жизнь. Профессия актера - самая жестокая и самая великая. Например, актер может играть в комедии в день смерти своего отца, и никто не должен заметить, как ему плохо.

- Старости боишься? Что будешь делать через 20 лет?

- Не боюсь - в каждом возрасте есть свои прелести. А через 20 лет – если доживу, - поехал бы в кругосветное путешествие по примеру иностранных старичков.

- Что тебя радует в жизни кроме работы?

- Все красивое: женщины, солнце, хорошая погода, хорошая еда...

- А какой тип женщин тебе нравится?

- Мне вообще женщины нравятся! На типы я их не делю.

- Остроумно! А как насчет красивой одежды? Костюмы носишь?

- Нет! Это Янковский любит! Я проще к этому отношусь. Ношу джинсы, куртки, свитера. Я не умею завязывать галстук. У меня дома есть два дежурных, они завязаны намертво, на всю жизнь. Янковский меня все время за это ругает...

- Твои любимые напитки?

- Водка и виски.

- Во сколько начинается твой день?

- Каждый раз по-разному. Могу встать в З часа дня, а могу в 7 утра.

- Что такое для тебя «настоящий друг»?

- Ну, конечно, это Светловское определение: «Дружба - это понятие круглосуточное». Настоящий друг для меня - это не тот, кто все время спрашивает: «Чем тебе помочь?», а тот, кто чувствует тебя на расстоянии, и у меня такой есть. Я звоню ему, когда чувствую, что ему плохо. И он мне точно так же. Хотя до этого мы могли год с ним не созваниваться!

- Мечтаешь о какой-нибудь роли?

- (Шокированная пауза) - А это самый чудовищный вопрос! Я же актер! Конечно, у меня есть мечта и не одна!

- Тогда озвучь, пожалуйста, самую заветную!

- Если я сейчас тебе скажу, то уж точно никогда не сыграю эту роль!

- Ай-яй-яй! Как не стыдно! Я же такая доброжелательная!

- Дело не в этом! Просто я человек суеверный и сейчас говорить об этом не будем, хорошо?

- Как ты относишься к похвале?

- Осторожно. Ее надо пропускать через сито, чтобы не походить на самодовольного тетерева. К себе надо относиться с юмором.

- Я слышала, что мама - твой самый любимый критик. Это правда?

- Правда. Я даже придумал себу такую отговорку: когда мне говорят, что я не очень хорошо сыграл, я отвечаю: «Странно, а маме понравилось...»

- Ты действительно веришь ей больше всех?

- Да нет, конечно! Разве мамы могут быть объективными?