Юрий Антонов: Я вспоминаю...

Юрию Антонову — 70! В это трудно поверить, глядя с каким азартом и молодым задором он зажигает на сольниках. А как принимает публика его светлые, солнечные, жизнерадостные песни: «Анастасия», «Под крышей дома твоего», «Летящей походкой», «Золотая лестница»! Сколько поколений выросло на антоновских шлягерах? Два? Три? Четыре? Эти песни, написанные много лет назад, и сегодня согревают сердца, делают людей добрее, лучше, счастливее.

Юрий Антонов — явление уникальное на звездном небосклоне нашей многоликой эстрады. Он написал много популярных песен, а каждая песня — это прежде всего тяжелый труд, требующий большой отдачи и в физическом, и в психологическом плане. «Мы садимся за рояль и выдавливаем, выжимаем из себя мелодию, — говорит музыкант. — Иногда удается, иногда нет».

Не каждый композитор может похвастаться тем, что его песни звучат 40–45 лет. Как драгоценное вино, с годами они становятся все более любимыми и востребованными слушателями. Накануне юбилея Юрий Антонов дал интервью «Вечерней Москве».

МАКИ, МАКИ, КРАСНЫЕ МАКИ…

- Готовясь к интервью с вами, я набрал в поисковике «Юрий Антонов», и на странице поиска мне выпало в одном случае триста названий, в другом — около четырехсот. Интересно, а вы сами знаете, сколько написали песен?

- Нет, я не считаю. Это не столь важно на самом деле. Главное, что мои песни живут долго. И люди разных поколений их слушают.

- А самую первую свою песню помните?

- Конечно — это была антивоенная песня под названием «Стой, не стреляй солдат!» Она была написана во время войны во Вьетнаме. Следом появилась песня о добрых молодцах и красных девицах, и тоже стала популярной.

- В этом году мы отмечаем 70-летие Победы. Ваша песня «Маки», на мой взгляд, одна из самых пронзительных антивоенных песен. Что послужило импульсом к ее написанию: личные впечатления от послевоенного детства или, может быть, воспоминания вашего отца, участника Великой Отечественной войны?

- Нет, это не связано с какими-то воспоминаниями. Толчком послужило чужое стихотворение. Я в то время жил в квартире у моего приятеля и в его библиотеке случайно нашел сборник стихов Григория Поженяна. Дай, думаю, почитаю ради любопытства. Я листал этот сборник и наткнулся на стихотворение без названия. Когда я прочитал его, оно мне очень понравилось. И буквально за пару дней я написал на его основе песню «Маки».

- Вы с детства мечтали стать музыкантом?

- Знаете, семья готовила мне военную карьеру. Мы тогда жили в городе Молодечно, километрах в ста от Минска. А в столице Белоруссии было Суворовское училище, и меня собирались определить в него. Но потом решили отдать в музыкальную школу. С этого все и началось.

- Занятия в музыкальной школе для большинства детей — сплошное мучение. Каковы ваши впечатления от учебы в «музыкалке»?

- Ну, я не был прилежным учеником. Прогуливал занятия, мы с ребятами убегали с аккордеоном, болтались на стройке. А потом возмущенный преподаватель звонил нам домой и говорил родителям: «Где же Юра, почему он не пришел?» И когда я приходил домой, мне очень попадало... «Как ты можешь? — говорили родители. — Мы платим деньги, чтобы ты ходил в музыкальную школу, а ты прогуливаешь занятия!» Одним словом, сильно ругали меня. С тех пор я стал дисциплинированным мальчиком.

- Как вам кажется, любовь к музыке нужно прививать с детства?

- Вообще-то практика такая существовала в российской империи, когда преподавали уроки музыки в школах...

- Да и в советской школе были уроки пения — помню, с каким воодушевлением мы пели всем хором…

- Да-да, было хоровое пение. И все это находилось на очень серьезном уровне. Поэтому считаю, что для воспитания — для того чтобы человек был культурным, интеллигентным, хорошо разбирался в музыке, — его нужно обучать с детских лет.

ПОД КРЫШЕЙ ДОМА ТВОЕГО

- Когда вы писали «Анастасию» или «Под крышей дома твоего», вы предполагали, что это будущие шлягеры?

- Нет. Заранее этого никто не знает. Собственно говоря, это такая неуловимая штука — судьба песни, ее не определишь, лучше и не пытаться. Конечно, какая-то надежда, что песня, может быть, получится, теплится на каком-то подсознательном, интуитивном уровне, но полной уверенности не бывает никогда.

- Вы писали и музыку к кинофильмам. Эта работа чем-то отличается от песенного творчества? И что труднее?

- Отличается, и очень сильно отличается! Труднее всего написать и записать шлягер. Кино — это несколько другая сторона музыкального творчества, там все зависит от режиссера. А режиссер не всегда может выразить словами то, что он хотел бы услышать в фильме, объяснить, какой должна быть музыка. Песня — это песня. Тут все понятно: есть текст песни, есть понимание того, что она должна соответствовать характеру героя, сценарию фильма. Что касается инструментальной музыки, которая сопровождает фильм, вот тут, как правило, и бывают затруднения.

- И как вы их разрешали?

- Режиссер должен правильно донести идею, а остальная работа уже на совести композитора. Ты должен понимать, о чем этот фильм, знать идею, образы, которые созданы сценаристом и режиссером. И как бы поддержать эти образы музыкой, предложить музыкальную тему фильма. В хорошем фильме, как правило, бывают две главные темы. Но сейчас бюджеты фильмов маленькие, в основном у нас снимают телевизионные сериалы. Там меньше всего уделяют внимания музыке. Увы.

- Одни композиторы работают по старинке, другие — с компьютером. Есть разница?

- Нет. Можно записать музыку с симфоническим оркестром, можно — просто с оркестром. А можно записать на компьютере, используя искусственный инструмент. Это тоже музыка, просто записанная на компьютере.

- Вы записываете мелодии на компьютере?

- Нет, я работаю по-другому: у нас своя группа, и мы записываем вживую.

ПЕРЕУЛОЧКИ АРБАТА

- У вас есть песня «Переулочки Арбата». Вас вдохновили на нее прогулки по старой Москве?

- Москва занимает особое место в моей жизни. Если Санкт-Петербург был периодом моего становления как композитора, то Москва уже закрепила этот успех. Именно здесь были созданы основные мои песни, тут я работал с самыми известными поэтами-песенниками, имена которых у всех на слуху: Леонид Дербенев, Михаил Танич, Григорий Поженян, Михаил Пляцковский, Игорь Шаферан. Это очень серьезные авторы, жаль, что никого из них уже нет вместе с нами.

- Михаил Танич обижался, когда его называли поэтом-песенником. Однако не каждое стихотворение может стать песней, тут есть своя специфика?

- Конечно, есть. Михаил Танич был настоящим поэтом, достаточно почитать его поэтические сборники, которые издавались большим тиражом. А люди, которые пишут тексты для песен, как правило, книг не издают, потому что для них песня — это и есть книга. Она сразу идет в народ.

- Юрий Михайлович, представьте, что к вам издалека приехали друзья и попросили показать Москву, куда бы вы повели их в первую очередь?

- Во-первых, у меня нет таких друзей и мне трудно представить, что я бы водил кого-то на экскурсию. А сам я уже много-много лет живу в Подмосковье. Но в Москве, безусловно, есть на что посмотреть. Одно из самых знаменитых и любимых мест — Воробьевы горы, с которых можно разглядеть столицу в хорошую погоду. Поднялся наверх — и перед тобой вся панорама города как на ладони.

- Москва динамично меняется. Каковы ваши личные впечатления от современного облика столицы?

- Москва преображается очень сильно, причем меняется в лучшую сторону. Это значит, что городские власти уделяют большое внимание столичным проблемам. И в первую очередь, конечно же, мэр Москвы делает очень много в дорожном строительстве. Более того, те изменения, которые произошли за последние два-три года, — это нечто невероятное. Количество различных эстакад, разъездов, развязок выросло многократно...

- Да и автомобильных пробок стало значительно меньше…

- Конечно, а это очень важно для нас, автомобилистов. Я хочу сказать, что и культурные власти Москвы в лице господина Капкова уделяют очень большое внимание развитию столицы. Москва просто, знаете, на глазах растет.

- А вам никогда не хотелось открыть музыкальный центр Юрия Антонова в Москве?

- Слушайте, это такая головная боль, надо пройти столько инстанций… Но я подумаю над вашим предложением.

ВСЕ, ЧТО В ЖИЗНИ ЕСТЬ У МЕНЯ

- Всего, что у вас есть в этой жизни, вы достигли сами, и никто вам ничего не преподнес на подносе?

- Нет-нет, не помогали. Вредили больше. Всю жизнь. И до сих пор вредят.

- Чем вы это объясняете, неужели банальной завистью?

- Зависть, она тоже разная бывает. Бывает, что завидуют благосостоянию, известности. Или просто относятся с какой-то неприязнью. Я глубоко не вникал в такие подробности, но знаю, что это до сих пор существует.

- А как вам нравится музыкальная политика современного телевидения, радио?

- Я слушаю радио, только когда еду в машине и только хорошие радиостанции. Я, честно говоря, не думал глубоко о политике телевидения и радио. Телевидение еще более-менее можно смотреть — оно не так цинично, как радиостанции. На радио же придумали какой-то «формат». Вот еще непонятно: что это такое? Но поскольку все радиостанции частные, то всякие «форматы» — это их дело.

- Проблема нарушения авторских прав задевает многих музыкантов. Вы тоже воюете с пиратами? И небезуспешно?

- Да ничего я не воюю! Те пираты, которые создавали нам неудобства, выпускали контрафактные диски, — их уже практически нет, а их бизнес закончился.

- Были приняты эффективные меры?

- Да не было никаких мер. Просто интернет их погубил. Сейчас главные пираты — в интернете. Вот вам последний случай: известная на весь мир компания выставила несколько моих альбомов на продажу. Я, конечно, был сильно возмущен, и мне пришлось обратиться за помощью.

- Направили судебный иск?

- Нет, я обратился в администрацию президента. А оттуда уже передали мое обращение в прокуратуру, и они приняли срочные меры — закрыли все эти альбомы для продажи.

ОТ ПЕЧАЛИ ДО РАДОСТИ

- Юрий Михайлович, вы не только сочиняете, но и исполняете свои песни. В чем, на ваш взгляд, особенность авторского исполнения?

- Главная особенность в том, что я пою свою песню так, как не сможет никто другой. Правда, есть некоторые исполнители, которые замечательно поют мои песни. Во всяком случае, мне нравится. Но чаще певцы поверхностно относятся к моим песням: давай, мол, спою, голос какой-никакой есть… Не всегда мне это нравится.

- Часто вы колесите по городам и весям с гастролями?

- Редко. Да я бы и не сказал, что очень люблю гастролировать. Но вы должны понимать, что у нас большой коллектив, а он должен работать — и это главное.

- Ваши концерты всегда проходят с большим успехом. А что для вас самого важнее: студийная работа или встреча со зрителем?

- Концертную атмосферу ничем другим не заменить. Когда зрители в зале, мы работаем на полную катушку, отдаем им все, что умеем. И им нравится, как мы выкладываемся. И концерты у нас проходят на ура в любой точке России. И это, конечно, вдохновляет. Мы любим наших зрителей, поэтому всегда работаем вживую, не признаем никаких фонограмм.

- Похоже, публика уже научилась различать, где живое пение, а где под фонограмму?

- Да, люди разбираются. Их уже просто тошнит от фонограмм, которые заполонили все на свете. Везде сплошная «фанера»: артисты рты открывают, а не поют. На мой взгляд, это безобразие и очень некрасиво по отношению к зрителю.

МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ…

- Многих удручает низкий уровень современной популярной музыки…

- Нет, меня не удручает, я очень положительно отношусь к современной молодежной музыке. Другое дело, что уровень действительно не очень высокий. Но что они хотят, то и получают. Я заседаю в жюри одного известного телевизионного конкурса и должен вам сказать, что многие конкурсанты мне очень нравятся. Проект называется «X-фактор. Главная сцена», и все исполнители — и девочки, и мальчики — просто замечательные. Мне интересно наблюдать их в развитии.

- Ваши песни, светлые, мелодичные, несут людям добро, радость, а в творчестве молодых исполнителей появляются антоновские нотки?

- Вряд ли. Они совсем другие. У меня все-таки более лиричные песни, а у них более танцевальные. Танцевальная или так называемая клубная музыка теперь в приоритете. И молодежи она нравится.

А молодежь является основным потребителем музыкальной продукции. Но должен вам сказать, что на наших концертах всегда очень много молодежи. И это удивительно, поскольку моя музыка практически не звучит на молодежных каналах. Поэтому они приходят на концерт ради любопытства, но получают такой «удар», что долго не могут прийти в себя. Они даже не представляли, что такое может быть на сцене.

- Каковы ваши гастрономические пристрастия?

- Я очень люблю итальянскую кухню. Но сейчас у нас такое изобилие ресторанов, такое разнообразие национальных кухонь, что можно пойти и попробовать и кавказскую, и китайскую, и какую-нибудь азиатскую кухню.

- Как насчет крепких напитков?

- Крепкие напитки употребляю чрезвычайно редко. Может быть, раз в три месяца могу позволить себе выпить пару рюмок водки — и на этом все. Вино пью чаще, но тоже не каждый день и, может быть, даже не каждую неделю. Люблю хорошие красные вина.

- Что вас вдохновляет на написание песен?

- Это все вы, репортеры придумали. Ничего не приходит и не осеняет! Человек берет и работает - если есть стихи, садиться за фортепиано и придумывает мелодию. И все. Так что никакого вдохновения не существует.

- Вы человек вспыльчивый, колючий или спокойный?

- Нет, я не сбалансированный. Я, конечно, вспыльчивый. Но эта происходит знаете из-за чего? Из-за какой-то явной несправедливости или из-за невыполнения моих указаний, допустим, музыкантами.

Поймите, это не просто вспыльчивость ни с того ни с него: встал утром не с той ноги, у тебя плохое настроение — и ты начинаешь всех душить. Нет, такого у меня не бывает. Моя вспыльчивость связана, прежде всего, с необязательностью в работе, с невыполнением каких-то моих указаний. Потому что музыканты — анархисты, как правило, и не очень любят, когда ими командуют. Но тут такая ситуация, что деваться им некуда. Потому что для того, чтобы группа хорошо звучала, надо много репетировать, работать над собой.

А если они работать над собой не хотят, то приходится как бы методом силового давления заставлять людей. В результате они начинают хорошо играть и им самим нравится то, что они делают. Они понимают, что это произошло не просто так. А именно потому, что были определенная строгость и определенные требования к уровню исполнения.

- Вы поете: «Мечты сбываются…» А ваши мечты сбылись?

- Ну не все, естественно.

- «Вечерка» поздравляет вас с юбилеем! Желаем вам здоровья и новых песен.

- Спасибо. В свою очередь, я хотел бы пожелать всем москвичам благополучия и, конечно же, крепкого здоровья!

СПРАВКА

Народный артист России, певец и композитор Юрий Антонов, родился 19 февраля 1945 года в Ташкенте в семье военнослужащего. В 1963 году окончил музыкальное училище по классу народных инструментов. Музыкальную карьеру начал в Ленинграде.

В 1971 году Юрий Антонов переезжает в Москву и становится солистом ВИА «Добры молодцы». Работает в Росконцерте в оркестре под управлением Анатолия Кролла, Московском мюзик-холле, создает свой первый ансамбль «Магистраль». Всесоюзную известность приносят Юрию Антонову песни, ставшие хитами: «Под крышей дома твоего», «Маки», «Снегири», «Родные места», «Зеркало», «Море», «На улице Каштановой», «Белый теплоход», «На высоком берегу», «Несет меня течение», «У берез и сосен» и многие другие.

В музыкальных коллективах, которыми руководил Антонов, прошли хорошую школу многие известные ныне музыканты и исполнители: Укупник, Матецкий, Моргулис, Зинчук, Голутвин, Файнзильберг, Никольский и многие другие.

КСТАТИ

● Юрий Антонов — единственный из советских и российских артистов эстрады удостоился хвалебных отзывов легендарного Пола Маккартни.

● В дни празднования 850-летия основания Москвы Юрий Антонов принимал активное участие в юбилейных концертах, за что был награжден Почетной грамотой правительства Москвы.

● В 1998 году одной из звезд в созвездии Рыб присвоено имя «Юрий Антонов» (сертификат 10 © 000285).

● Награжден медалями «20 лет победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» (1965) и «В память 850-летия Москвы».

● В 1999 году Юрию Антонову присуждена национальная музыкальная премия «Овация» в номинации «Живая легенда».

ОБ АВТОРЕ

Игорь Логвинов - спецкор «ВМ», член Союза писателей России, член Союза кинематографистов РФ, автор материалов о жизни знаменитостей.